в мир Иной, — ласково прошептал тьмаг, гладя меня по голове. — Они отомщены и больше не могут оставаться в промежуточном мире.

— Отомщены? — озадаченно нахмурилась, всё ещё пытаясь понять, что произошло. Да, я была рада увидеть родителей такими счастливыми, цветущими и спокойными. Но… как же я скучала по ним. Невыносимо. Душу раздирало отчаянье, я желала, чтобы всё стало как прежде. Но как прежде не будет.

— Завтра всё узнаешь, — Элиот провёл пальцем по моей щеке и протянул руку. — Пойдём. У меня есть для тебя кое-что.

— Но… — хотела была возразить, но не стала. Всё равно сейчас заснуть не получится, я была слишком взволнована и взбудоражена встречей с родителями.

Посмотрела на мирно спящую соседку и спустила ноги на пол, раскрывая потоки. Даже хорошо, наверное, что я уснула в форме, не в силах переодеться в сорочку…

* * *

С Элиотом связались ближе к полуночи. Люди, которых он отправил следить за Торасом Рамом, сообщили, что инквизитор вышел на Стоуна и скоро будет в его поместье. Мерзавец взял с собой вооружённый отряд служителей Ордена и гончих псов, куда уж без них. Снова будет прикрываться борьбой с нечестью и творить бесчинства.

Допускать его встречу с Ноа категорически нельзя было. Инквизитор мог добиться своего и узнать, что Юнна сейчас скрывается в академии. Да и вообще… при одной мысли о том, что давний друг пострадает, становилось противно. Не по себе.

Элиот подошёл к столу, на ходу расстёгивая ворот камзола, и провёл рукой по кристаллу связи. После такого насыщенного на события дня, хотелось только одного: упасть лицом в подушку, но снова не судьба.

— Торас Рам объявился, — произнёс, как только поверхность кристалла пошла рябью. — Надо его перехватить до того, как он доберётся до Ноа.

— Ты же говорил, он едва живой, — нахмурился Эдриан.

Элиот с сожалением посмотрел на стеклянный бар, за дверцами которого скрывалась пузатая бутыль морошковой настойки, и вздохнул.

— Видимо, оклемался смертник. Так не терпится добраться до демона.

— Это можно устроить, — после недолгой заминки произнёс друг. — Назови место, я разберусь.

Элиот криво усмехнулся.

— Он не один, говорю же, ты выдашь себя. Мы не можем положить всех. Вместе пойдём, я отвлеку внимание, а ты уже там… сам.

— Тогда жду тебя у портала. Давно пора закончить с этим… — мрачно произнёс Эдриан и кристалл погас.

— А из него получится хороший отец, — задумчиво протянул Элиот и, соскочив со стола, нырнул в Серый мир…

Над лесом Родмира светила полная, ярко-жёлтая луна. Элиот вскинул руки вверх, потягиваясь.

— Эх… хорошо тут. Может, домик где неподалёку прикупить?

— Хватит мечтать, — осадил демон, шумно втягивая воздух носом. — Гончие примерно в тысячи метров от нас. Что собираешься делать?

— Что обычно делаю на занятиях, — Элиот призвал тьму. — Создам пару фантов новообращённых, пущу псов по ложному следу и разделю отряд, заставлю инквизитора отделиться.

— Запах мой замаскируй тогда, чтобы меня не нашли раньше времени, — бросил демон угрюмо. Его глаза сверкали пламенем, пугая даже Элиота. Демоны такие жуткие…

«Все, кроме Юнны…» — подумал, веселясь, и накинул на Эдрианакокон-света, который служил своего рода защитой.

— Стой тут, я сам приведу к тебе эту мразь, — многообещающе оскалился Элиот и скрылся на изнанке.

Люди в реальности двигались слишком медленно. Несложно подкрасться. Несложно выпустить пару фантомов, даже не выходя из Серого мира. Всё, что Элиот хотел, это посеять в рядах служителей Ордена панику. Сумятицу. Неразбериху. Хотел заставить их метаться и самое главное — отвлечь внимание Тораса Рама.

Псы первыми пустились по ложному следу.

— Стоять! Стоять! — орал инквизитор, но гончие рвали цепи, щетиня шерсть на загривках, скалились, капая жёлтой слюной на мох и хвойные иголки деревьев… Они чуяли новообращённых: серафим умел подделывать даже запах, — Гарэт! Альберт! Проверьте, что там и уймите шавок! — ублюдок харкнул на землю и вытер поганый рот рукавом.

Элиот с трудом держался. Очень хотелось отпустить инквизитору грехи, как отпустил их менталисту…

Пришлось выпустить несколько огненно-мрачных сфер, наполненных тьмой и пустить их по направлению к демону.

— Что за чертовщина? — глухо выдохнул инквизитор, вглядываясь в темноту леса, разрываемую светом огня. Люди, оставшиеся из отряда, те, что не последовали за гончими, стремительно бледнели.

— Сир, нам лучше уйти… — жалобно прошептал один и внезапно получил мощный удар кулаком в челюсть.

— Ещё кто-нибудь желает уйти?! — яростно прорычал инквизитор. — Оставайтесь и ждите моего приказа, кто двинется с места — будет высечен!

Элиот чувствовал, как служители дрожат всем телом, будто листья на промозглом ветру. Видимо, Торас Рам частенько брался за кнут.

Управлять сферами и фантомами одновременно было тяжело. Силы утекали стремительно, но чего только не сделаешь ради будущей жены. Одна только мысль об этом неимоверно забавляла. Очень хотелось посмотреть на реакцию Эдриана, когда он узнает…

Отвлёкшись, Элиот упустил момент, когда инквизитор вышел на демона. Эдриан действовал стремительно… Уже через короткое мгновение Торас Рам болтался в воздухе. Точнее болтал ногами, вцепившись в руку, что сжимала его горло, и хрипел.

— Ваше… Ве-личество …

— Ты хотел поймать демона, так вот же он. Перед тобой… — пальцы Эдриана обвили языки тёмного пламени. — А теперь… покажи мне свою душу… — прорычал утробно, заглядывая инквизитору в глаза.

Элиот развеял сферы, прислонился к стволу дерева и обессиленно съехал по нему, жалея, что не захватил с собой настойку и чего-нибудь поесть.

… пахло палёной человеческой кожей.

Пришлось подкинуть шумоподавляющее плетение, чтобы другие служащие ордена не сбежались на истошные вопли.

Глаза Эдриана светились красным, лихорадочным огнём, а вот глаза инквизитора превращались в угли. Демон делал то, что никогда до этого не делал. Проникал в чужие воспоминания и наказывал, сжигая изнутри.

«Похоже… поганец снял печать. Снял и мне ничего не сказал…» — подумал и недовольно поморщился. Он уже и забыл, как Эдриан выглядит в своей истинной ипостаси, до того, как Королева демонов заперла его в человеческой оболочке. Правда, силу ей так и не удалось заблокировать до конца. Она думала, что накажет сына, оставив его гнить в