Она повернулась к Кате. Та дёрнулась как при рвотном спазме.

Я почувствовал брызги крови на своём лице.

Первой запротестовала Пончик:

– Вы хотите прицепить Катю к паровозу?! – в ярости заорала она. – Вы издеваетесь? Выглядит так, как будто это Карл придумал.

– Так и есть, – подтвердила Хекла.

Карл: «Вы не обязаны на это соглашаться. Я могу использовать металл».

Катя: «Да всё в порядке. Я для этого и сконструирована. Вы сами так сказали. Я должна научиться правильно применять свою расу. У нас нет времени на изобретения».

Пончик: «КАРЛ ПРАВ. ТЫ ПОСТРАДАЕШЬ».

А идея была воистину ослепительная. Я был потрясён её беспримесным безумием. Но я никогда не стал бы её осуществлять, будь это в моей воле. Слишком опасно, о чём ещё говорить?

Карл: «Вы, Катя, не расходный материал. А Хекла видит в вас именно это. Прошу прощения, если ставлю вас в замешательство. Вы вправе сказать „нет“. Оставайтесь со мной и с Пончиком».

Катя: «Это моё собственное предложение. Я сама придумала. Поэтому они приехали сюда».

Карл: «Идея ваша?»

Я был попросту сбит с панталыку, и потому других слов не нашлось.

Катя: «Я видоизменила рюкзак на вашем инженерном столе, когда вы отсутствовали. Я сделала его шире. В нём прибавилось металла. И теперь я могу делать себя ещё больше. И я добавила резину в конструкцию. Если я помещу его между металлом и плотью, резина поглотит удар. Мне только нужна помощь при прикреплении к носу паровоза. Ведь я должна избегать прикосновения к третьему рельсу».

Карл: «Мне это не по душе, и вопрос не в конструкции».

Катя: «Что-то такое же было, когда Пончик хотела влезть по цепи и повернуть круглую платформу. А вы… как завистник. Не одобряете идею только потому, что она не ваша».

Вот это да.

Карл: «Катя, я потому не одобряю идею, потому что она погубит вас ко всем чертям. Ничего не понимаю. Раньше вы боялись драться с примитивными мобами».

Катя: «Вы правы, Карл. Просто вы не понимаете. Дочери пришли за мной. Она привела всю команду, чтобы забрать меня. Это больше, чем кто-либо когда-либо для меня делал».

В комнате повисло тяжёлое молчание. Всем было понятно, что между нами идёт скрытый диалог. Катя стёрла слёзы с глаз.

Зев: «Чёрт вас возьми, Карл. Такие вопросы нужно обсуждать вслух».

– А шла бы ты лесом, Зев, – обратился я к потолку. – Как можно о таком вслух?

Хекла откликнулась лающим смехом.

– Зев точь-в-точь как наша Лойта.

Зев: «Я серьёзно, Карл. Вы один из наиболее популярных источников просмотров, а половина ваших разговоров скрыта от зрителей. Как вы думаете, что произойдёт рано или поздно?»

Я проигнорировал вопрос. После моего эмоционального всплеска обстановка в комнате заметно разрядилась.

– Ну хорошо. Но если ехать, то мы с Пончиком поедем в кабине машиниста. И я хотел бы, чтобы Катя оставалась в нашей команде столько времени, сколько мы будем заниматься поставленной задачей. Перемещения между партиями – чересчур долгая бодяга. – Я взглянул на Катю. – Столько времени, сколько это будет вам по душе.

К моему немалому изумлению, она подошла ко мне и обняла – обняла крепко, не отпускала долго. И прошептала мне в ухо:

– Спасибо.

Я так и не понял, за что.

– Вот и прекрасно, – сказала Хекла после некоторой паузы, вызванной, как мне показалось, раздражением. – А ты можешь ехать со мной и Ивой. Ива умеет управлять поездом подземки.

* * *

Когда мы вышли из личного пространства, я остановился в замешательстве. Прежде выход открывался в прилегающий ресторан, теперь же мы оказались в некоем вестибюле, таком же, как в клубе «Десперадо». В стене рядом с дверью нашего помещения находилась вторая дверь. Это был подпространственный портал, в который я не мог пройти, и сделать его скриншот тоже не мог. Через мгновение до меня дошло, что за этой дверью находился штаб команды Хеклы. Таким образом система распределяла многочисленные изолированные личные пространства, доступные тем обходчикам, кто имел возможность входить не только в своё единственное. Я знаю, что это такое. Это временное, для конкретной ситуации сгенерированное пространство. Я вспомнил: о таких говорилось в моей книге.

Я почти ожидал, что в ту секунду, когда мы переступим порог зоны безопасности, Ива обернётся и попытается ударить меня саблей в лицо. Она этого не сделала. Мы вышли наружу и оказались у неосвещенной колеи для служащих. Было похоже, что гули обделили вниманием эту колею. Удачно. «Кошмарный» наслаждался праздностью на том самом месте, где мы его оставили. «Интересно, чем всё это время занималась Зачинщица»? – мельком пронеслось в голове. Хотя с ней младенцы. К тому же она беспрерывно рожает новых. Возможно, ей элементарно некогда было скучать.

– Если вы хотите ехать, вам придётся прицепиться к паровозу снаружи. В кабине не хватит места. Но есть просторная задняя платформа.

– Мы едем, – отрезала Хекла.

Катя, Пончик и я залезли в кабину. Хекла, Ива и ещё несколько дочерей остались стоять на задней платформе. Остальные прошли вперёд и кое-как столпились на огороженных проходах по обе стороны котла. Несколько «Дочерей» из числа миниатюрных фейри пристроились на передней платформе над метельником. Пожалуй, наш паровоз с массой женщин всех цветов вписался бы в любой карнавал.

– Очень жаль, что нам не проехать на этом паровозе по багряной линии, – заметил я, снимая машину с тормоза. Отличное всё-таки средство очистки путей от гулей. Я высунул голову из окна. – Дорогие дамы, будьте осторожны. Котёл скоро будет очень и очень горячим. Держитесь только за поручни. И остерегайтесь стен. Мы поедем медленно, но для тех, кто ударится о стену туннеля, игра будет окончена.

Я привёл паровоз в движение.

– Я только теперь сообразила, что ты среди нас единственный мальчик, – сказала мне кошка. – Столько народу, и один пенис на всех. Заводи гарем, а? Как тот мужик в «Сестрах-жёнах»[111].

Я рассмеялся.

– Гарем – это не по мне.

– Да уж, – фыркнула Пончик. – Не смог даже в одной поддержать интерес.

Паровоз зашипел и начал набирать скорость. Уже через несколько минут мы были на станции шестьдесят.

– Почему у твоей подруги так много черепов? – поинтересовалась Пончик у Кати, когда паровоз тряхнуло при остановке.

– Не имею понятия, – призналась Катя. – Я помню, что несколько штук она заработала на третьем этаже. Но я даже не представляла, что их так столько. Она сама не хочет об этом говорить.

Кто бы сомневался.

– Как вы вообще