Андрей Петрович, долго намеревались молчать! А если бы Катерина Сергеевна решила выйти замуж за кого-то другого?

Андрей чуть дрогнул лицом, но быстро взял себя в руки и спокойно ответил:

— Я бы убедился, что это ее выбор добровольный, и она будет счастлива со своим избранником, и не стал бы никогда препятствовать ей, и не показал бы этот документ. Но сейчас речь шла о спасении судьбы и возможно, жизни Катерины Сергеевны, у меня не было выбора.

Священник глубоко задумался. Мы же смотрели на него с затаенной надеждой. Вот он сейчас подумает и скажет, как нам выкрутиться из этих проблем. Отец Василий вздохнул.

— Кроме близкого родственника, на опеку может претендовать и жених, если он самостоятелен и достиг определенного возраста. Но разница между женихом и невестой не должна быть более двадцати пяти лет. И если невеста достигла семнадцати лет. Чтобы объявить вас женихом и невестой, мало этого документа. Собственно, это лишь документ о намерениях. Чтобы обезопасить Катерину Сергеевну, нужно ещё и церковное оглашение. Я могу провести в храме оглашение два раза, через неделю каждую, а потом, не дожидаясь третьего оглашения, Андрей должен срочно ехать в Смоленск и подавать прошение об опеке. Я закрою глаза на небольшое нарушение. Ходатайство от имени своего прихода в епархию я напишу и передам с вами. Но хорошо бы ещё ходатайство от мирской общины. Думаю, стоит обратиться к Вербицкому, Стишанину, Маренину. Они охотно подпишут такое ходатайство. Катерина Сергеевна, хоть и недавно в наших краях, но у многих сложилось о ней хорошее впечатление. Нам бы хотелось, чтобы она и дальше осталась хозяйствовать в наших краях. А венчание будет не ранее окончания траура. Все светские приличия должны быть соблюдены.

Мы сидели, пришибленные новостями, но понимали, что другого достойного выхода из этой ситуации нет. Конечно, мне, как и любой девушке, хотелось бы, что замуж меня позвали по большой любви, чтобы я была единственной и неповторимой для любимого. Но я знала, что иногда случается и так — по жестокой необходимости. Хотя и этот договор имел в виду совсем другую девушку, но она далеко, счастлива замужем, и ей ничто не угрожает. А вот мне очень даже как. Кто его знает, сколько ещё жадных родственников сыщется за эти полгода?

На Андрея же я могу точно положиться. Как я поняла, он очень щепетилен с понятием чести. Возможно, у нас сложится хорошая семья и добрые, ровные и сильные, по своему, чувства. Пусть и без фейерверков и звездных брызг до небес. Моя настоящая бабушка говорила: "Тот костер, что горит до небес, так же быстро и прогорает, оставляя после себя лишь холодный серый пепел. Тот же костер, который горит не столь ярко, горит дольше и обогреет больше людей. И ещё долго можно будет греться у тлеющих ровным жаром углей".

Вероятно, она была права. Так что, Катерина, давай, бери себя в руки, хватит нюнить и начинай жить, сообразуясь с новой реальностью. Не будешь дурой — и тебя полюбят. Все в твоих руках, не забывай этого!

В общем, мыслей тех у меня было, как у Барбоски блох — много и в ассортименте. Ещё бы и упорядочить их как-нибудь. Я осторожно покосилась в сторону будущего жениха, как он отнёсся к перспективе жениться? Я помнила рассказ Нади о бывшей несчастливой любви брата и его нынешнем отношении к браку. Но внешне Андрей не выказывал никакого недовольства, лицо спокойное, только небольшая задумчивость присутствовала.

Ну да, отец Василий загрузил нас планом деятельности. Кстати, а Пешковых он не назвал в числе возможных подписантов ходатайства. И вновь молчание нарушил священник.

— Я понимаю, чада мои, что все это столь неожиданно и не только для вас, но и для окружающих. Для того чтобы хоть немного уменьшить пересуды, я могу провести оглашения во время службы в будний день, когда в храме гораздо меньше народа, чем в праздник или воскресенье. Но вам там присутствовать необходимо, хотя бы в первый раз.

Отец Василий был деликатен, старясь смягчить для нас все последствия этой истории. Понятно, что по первости местные сплетники будут с подозрением оглядывать мою фигуру при каждой встрече, но узнав, что свадьба не ранее, чем через полгода, успокоятся. Ладно, вот он момент принятия решения. Я встала с дивана, немного прошлась по кабинету, обернулась к мужчинам.

— Я согласна со всеми этими условиями. И, если Андрей Петрович не возражает, то так тому и быть. У нас есть все шансы создать хорошую, добрую семью.

Заварзин тоже встал и, обращаясь ко мне, сказал:

— Я согласен со всеми условиями и прошу вас, Катерина Сергеевна, оказать мне честь и стать моей супругой. Намерения мои искренни и чисты, и я буду счастлив с вами в браке.

Отец Василий довольно улыбнулся и произнес:

— Благословляю вас, чада мои! А теперь не стоит терять времени, надо подготовить ходатайство в Опекунский Совет, но обращаться к соседям вам придется самим. Я напишу в епархию и сделаю все, что от меня зависит.

Продолжая ходить по кабинету, я подошла к окну. Внизу, у самого крыльца, стояла незнакомая мне щегольская коляска с опущенным верхом, в которую была запряжена пара отличных рысаков. Кони горячились, и кучер постоянно натягивал вожжи, усмиряя их. Странно, я не знаю, чей это транспорт. К нам кто-то ещё приехал? Возле коляски возникла небольшая суета.

Приглядевшись, я в слуге, который торопливо запихивал в багаж саквояж и сундуки, опознала того самого Жана, слугу дядюшки. Он что, решил уехать в одиночку? Но тут я увидела, как с крыльца, торопясь, сбегают и сами мои дорогие "гости". Это как? Они же должны быть заперты в своих комнатах! Чуть сбоку, на ступенях крыльца, я увидела тех самых охранников и дворецкого Трофима, которые чуть ли не платочками махали им вслед.

От удивления я могла только нечленораздельно хрюкнуть что-то, но присутствующие услышали и это. Пока они оторвались от своей бумаги, пока тоже подошли к окну… Тем временем, у коляски возникла небольшая заминка, гости так торопились покинуть мой негостеприимный дом, что столкнулись при посадке в коляску. Аристарх Львович оказался проворнее, оттолкнув дядю, он полез в коляску, оттопырив довольно упитанный зад. Чегодаев был вынужден отступить чуть в сторону.