ДУК услужливо открыл дверь в туалетную комнату. Иван опустил Ванду в ванну и долго отмывал её от грязи, копоти и ещё от чего-то липкого. Потом закутал её в большое мягкое покрывало и отнёс в гостиную. Она вздохнула свободнее и вдруг поняла, что абсолютно здорова. Но душу сжимало какое-то кольцо боли и тоски, а, может быть, обиды. Ванда не могла разобраться в своём чувстве. Иван понимал, что ей трудно прийти в себя, но ведь и ему было очень тяжело.

Они молчали. Тихо плакала Оза.

Наконец, он обратил внимание на эти всхлипы, посмотрел Ванде на плечо, увидел в платье дыру.

— Он всё-таки коснулся тебя! — гневно вскричал Иван, вскочив на ноги.

Ванда тоже вскочила. Она встала напротив него, подняла голову, чтобы видеть его глаза, и тоже крикнула:

— Да. Он коснулся меня! И я не умерла. Ты это хотел сказать?

Монстр стоял между ними. Он мстил им за свою смерть. Как каждый подлец, он выбрал самое уязвимое, самое хрупкое — любовь.

И в этот момент вошла Мать. Она силой усадила их в кресла около стола и села между ними. Оза продолжала плакать.

— Все так заняты собой, что о тебе некому подумать, — гневно сказала она. — Иван, дай мне те два платочка.

Он машинально вынул из кармана два розовых платочка. Глянул на них и нахмурился. У Ванды защемило сердце. Мать бережно взяла эти кусочки любви и приложила к дырке, аккуратно разгладила и прижала. Оза перестала всхлипывать, а когда Мать убрала руки, дыра исчезла.

— К сожалению, ваши душевные раны я не смогу залатать с такой же лёгкостью. Это только ваша работа. Ты огорчил меня, сын. Не ожидала я от тебя, что ты помчишься отмывать грязь со своей любимой игрушки. Внешняя грязь — ничто! Ты должен был дать ей высказаться, чтобы по капле вытек яд из её души. Но ты, герой двух Галактик, испытавший весь ужас выгребной ямы, которую ты расчистил, решил, что твоя любимая женщина должна одарить тебя лаской, и ты вымыл её. Ты обнаружил, что монстр коснулся её, что твой ребёнок будет нести мощь монстра. А она чуть не погибла. Она испытала ужас твоего предательства раньше, чем оно совершилось. Она поняла, что это инсценировка, но след остался. Другой мужчина пожертвовал для неё своей жизнью, пока ты спасал жизнь двух Галактик. Но, если бы не он, тебе нечего было бы спасать, а Ванда бы погибла. И сейчас вы не можете простить этого друг другу. Вы победили, но вы и проиграли. Всё, что легко достаётся, легко теряется. Я подарила вам вашу любовь, но вы её ещё не заслужили. Ещё раз попытаюсь вам помочь. Я забираю Ванду с собой сейчас, немедленно.

Она подошла к Ванде, плотнее завернула её в покрывало. Ванда даже не шелохнулась.

— Закрой глаза, — сказала ей Мать и, прежде чем Иван успел шевельнуться, исчезла.

Гостиная приняла прежний вид, и только на стене осталась картина с идущим за горизонт караваном. Командор запустил в неё вазу с цветами. Исчезла и она. Он подумал, что у него снова нет имени, возможно, теперь навсегда.

— Можешь открыть глаза, — услышала Ванда.

Она открыла глаза, и слабая улыбка озарила её лицо. Она лежала почти в таком же кресле-подушке, из которого её только что забрали. Мать сидела рядом, гордо и прямо, на более скромном сидении, а перед ними стоял Сигл.

— Ещё две каюты, Сигл. Поднять пассажиров. Мы уходим.

Сигл кивнул и вышел.

— А теперь поговорим с тобой, — она повернулась к Ванде. — Хотя, я думаю, что это будет, скорее, монолог, чем разговор. Ты прекрасный космолётчик, Ванда, и незаурядный боевой командир. И если бы Иван заставил тебя доложить результаты операции, этого бы не случилось. Я его не оправдываю, но он тоже наполовину человек. Как и ты, он в этой битве исчерпал душевный ресурс. Но ты забыла, что ты Ригведа. А подвиг Ригвед теневой. И даже в эту битву тебя послали как Ригведу, но выиграла её ты как солдат. Каждый солдат достоин славы за победу. А слава досталась Командору. Как жена, ты ему простила, как солдат — нет. И нужно-то было тебе немного, всего-навсего только его признание. Но солдата оценил Владыка. Да, этот Странник, который тебя венчал и не дал монстру изувечить тебя бесповоротно, — Владыка нашей Галактики, мой дед и прадед Ивана. Он наградил тебя, дав тебе длинную жизнь. Но сейчас я не уверена, что ты будешь этому рада. Я так хотела, чтобы вы с Иваном умерли в один день. Так и будет теперь, но очень нескоро. Не знаю, принесёт ли это тебе радость — это зависит только от тебя, но горя и страданий будет много. Ты понесёшь знания людям, а они заплатят тебе чёрной неблагодарностью. Ты столкнёшься со всеми пороками молодого человечества. Ты подаришь им бога, своё дитя, а они убьют его. Люди всегда убивают своих богов, а потом неистово им поклоняются, мёртвым. Они просят и молят о чём-то бога, которого убили, забывая, что мёртвое ничем не может помочь. Ни у одной Ригведы не было столько времени, сколько будет у тебя, поэтому для многих цивилизаций знания, оставленные им Ригведами, так и остаются нераскрытыми. Ты будешь растить новую цивилизацию, и только от тебя зависит, какой она будет. Это очень далеко от того места, откуда мы ушли, но завтра мы будем уже там. Только на первых порах ты будешь не одна, с тобой пойдёт твой отец. Я тоже рожу бога. Это будет звезда. Мне нужно будет воспитать её, помочь ей создать планеты, а потом населить их. Твои братья пойдут со мной. Мы все будем очень далеко друг от друга. И от всех нас зависит, соберётся ли когда-нибудь наша несчастная семья.

ВЕРА

Они стояли на высоком утёсе, а внизу серебрилась река, бегущая среди красивых деревьев. Лес был прекрасен, а где-то далеко, чуть ближе к линии горизонта, начиналась степь.

— Красивая планета, — сказал он.

— Отец, мне жаль, что тебе пришлось разделить моё изгнание.

— Нет в тебе веры, дочь. И в этом Мать была права.

— Что значит, нет веры? У цивилизованного сообщества Галактики нет богов. Все знают, что просто у каждого существа разные возможности.

— Богов нет, а вера быть должна. Мы начинаем жизнь сначала. Вот и давай начнём с той фразы, которую ты произнесла первой. «Мне жаль», — сказала ты. А ведь нас двое. В с е г о д в о е. Тебе ведь даже в