Что касается мнения, высказанного некоторыми, что достижение Северного полюса не представляет никакой ценности или интереса, то позвольте мне заметить, что если американец первым из всех остальных людей водрузит американский флаг в том желанном всеми месте, тогда не останется ни одного американца ни дома, ни за рубежом, а таких – миллионы, кто бы не почувствовал себя комфортнее и не стал бы больше гордиться тем, что он – американец. И только это добавит патриотизма и гордости миллионам и само по себе будет в десять раз дороже, чем вся стоимость достижения Северного полюса.

Фредерик Кук

О докторе Куке в нашей книге сказано уже немало. В 1891–1892 годах в Северо-Гренландской экспедиции он в буквальном и переносном смысле слова поставил своего начальника на ноги, остался его заместителем на базе в Китовом заливе, когда двое смельчаков совершали свой бесстрашный рейд к восточному побережью Гренландии, освоил местный язык и завоевал своим добрым отношением к аборигенам их симпатию и дружбу. Столкнувшись с чрезмерным эгоизмом Пири и несправедливостью с его стороны, доктор отказался участвовать во второй экспедиции в Гренландию, но из чувства профессионального долга пошел на «Эрике» «спасать Пири». Сейчас, в декабре 1906 года, Кук вежливо хвалил прославленного героя. Впрочем, читатели помнят крайне жесткие комментарии доктора Кука в адрес Пири, появившиеся в 1913 году в книге «Мое обретение полюса». Как сложилась судьба врача из Бруклина?

В 1897 году он присоединился к бельгийской антарктической экспедиции Адриена де Жерлаша на судне «Бельжика». Капитаном шел Жорж Лекуант, а старшим помощником – 25-летний норвежец Руал Амундсен, имевший в то время весьма скромный опыт двух арктических походов на китобойных судах. На «Бельжике» находилось 19 человек пяти национальностей.

В январе 1898 года «Бельжика» вошла в антарктические воды. В начале марта, когда летнее тепло в этих южных широтах иссякло, судно угодило в тиски ледяных полей. Руал Амундсен отметил: «…теперь весь экипаж корабля очутился перед возможностью зимовки здесь без соответствующей зимней одежды, без достаточного продовольствия для стольких людей, и даже ламп было так мало, что их не хватало по числу кают. Перспективы были действительно угрожающие».

Два человека за время плавания погибли, двое сошли с ума, почти все болели цингой. В этих критических условиях Фредерик Кук проявил себя безупречным профессионалом. По выражению Роланда Хантфорда, он «существенно опережал состояние медицины того времени».

Цинга свалила и начальника, и капитана, причем оба были так плохи, что написали завещания. Руководство перешло к Амундсену. Он рассказывает: «Доктор Кук и я, мы оба знали… что этой болезни [цинги] можно избежать, употребляя в пищу свежее мясо. Поэтому… мы провели немало трудных часов, охотясь за тюленями и пингвинами… Однако начальник экспедиции питал к этому мясу отвращение, доходившее до нелепости. Он не только отказывался есть его сам, но и запретил всей команде».

Став первым лицом, норвежец велел откопать туши. Все люди, включая де Жерлаша, с жадностью съели свои порции. Свежее мясо в рационе спасло несчастных – буквально через неделю экипаж «Бельжики» пошел на поправку.

Амундсен отзывался о Куке: «Он был единственным из всех нас, никогда не терявшим мужества, всегда бодрым, полным надежды, и всегда имел доброе слово для каждого… Мало того, что никогда не угасала в нем вера, но изобретательность и предприимчивость его не имели границ». С чувством удивления и восхищения великий исследователь повествует о роли Кука в избавлении корабля из ледового плена: «В один прекрасный день кто-то из нас заметил, что приблизительно в 900 метрах от судна образовалась небольшая полынья. Никто из нас не придал ей особого значения… Но доктор Кук каким-то образом увидел в этой полынье хорошее предзнаменование. Он высказал твердую уверенность, что лед скоро начнет ломаться, а как только он вскроется, эта полынья дойдет до нас, и он предложил нам нечто, показавшееся сначала безумным предприятием, а именно: прорубить канал сквозь 900 метров сплошного льда, отделявшего нас от полыньи, и провести туда “Бельжику”, чтобы, как только лед начнет ломаться, она сразу же могла использовать этот благоприятный момент…

Фредерик Кук (слева) и Руал Амундсен в антарктической экспедиции. Фото Фредерика Кука

Экипаж судна «Бельжика» пробивает канал во льду. Фото Фредерика Кука

За этой работой мы провели долгие утомительные недели, пока, наконец, не выполнили своего задания…

И вдруг произошло чудо – как раз то, что предсказывал доктор Кук. Лед взломался, и путь к открытому морю прошел как раз через нашу полынью. Радость придала нам силы, и на полных парах мы пошли к открытому морю…»

Бельгийское правительство высоко оценило заслуги американца. Он был награжден орденом Леопольда I степени – высшей наградой Бельгии.

В 1903–1906 годах Кук предпринял три попытки подняться на гору Мак-Кинли, расположенную рядом с полярным кругом на Аляске. Третья попытка увенчалась успехом; автор рад сослаться на свою книгу «Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу», рассказывающую об этих путешествиях.

Штурмуя заоблачную ледяную вершину, доктор мечтал о походе на Северный полюс, о чем хорошо знали его спутники. Мак-Кинли он назвал «Северным полюсом гор», а свою речь 15 декабря 1906 года в Национальном географическом обществе закончил словами: «Мы достигли нашего Северного полюса». В статье «Покорение горы Мак-Кинли», сравнивая трехлетнюю эпопею восхождения на Большую гору[160] с походом на Северный полюс, Кук говорил о последнем как о «прирученном приключении». Не совсем верно, ибо, кроме дороги от земли к полюсу, предстоит и возвращение, и именно оно в 1908 году станет для Кука самым трудным и опасным испытанием за всю его жизнь.

Гренландская практика; трагический опыт выживания в Антарктике; настойчивость и находчивость, огромная физическая сила и стальная воля, проявленные на Аляске, – вот с чем пришел доктор Кук на чествование знаменитого коммандера.

Два американца осуществили в один и тот же год захватывающие путешествия: Кук покорил Мак-Кинли, Пири, стремясь к полюсу, прошел сотни миль, чудом остался