— Ладно, — сказала я, оказавшись за дверями зала. — Давай уедем вдвоём.

Амелин недоверчиво посмотрел:

— Ты уверена?

Я кивнула. Все наши ссоры и недопонимания, действительно, происходили из-за кого-то. Оставаясь наедине, мы отлично ладили, но стоило появиться стороннему человеку, как начинались проблемы.

— Сейчас посмотрю сколько отсюда до станции, — Костик обрадованно засуетился. — На последнюю электричку можем не успеть.

— Нет, погоди, — я придержала его руку с телефоном. — Ночью опять заблудимся. Давай завтра с самого утра?

— И на танцы сегодня не пойдём?

— Не пойдем, — подтвердила я. — Поспим и поедем.

— Не могу поверить, — со счастливым вздохом он крепко прижал меня к себе. — Неужели ты очнулась?

Однако сразу же оправиться спать не удалось. Возле стойки ресепшен нас внезапно окликнул Белов.

— Какие люди! Как дела?

— Спасибо. Всё хорошо, — отозвалась я на ходу.

— Митя говорит, вы отлично вчера справились. Новые люди подтянулись. Долго сидели. Много пили.

— Мы старались, — сказал Амелин, немного притормозив возле него.

— А сейчас почему не в зале?

Белов кивнул на круглые настенные часы. Была половина одиннадцатого.

— Уже идём, — заверила я, в надежде, что он отстанет.

Но Белов не отстал, а развернул нас и, точно под конвоем, лично сопроводил до танцевального зала.

В Дискобаре было всё точно также, как и вчера. Сначала бело-голубая пустота, потом постепенно стал стекаться народ. Даже музыка играла та же самая. Тот же плейлист в той же последовательности.

Управляющий вскоре ушёл, а мы с Амелиным остались дожидаться, пока подтянется побольше людей, чтобы незаметно свалить.

В принципе, сваливать уже можно было, когда заявилась компания Тимура, а с ними и Лёха с девушками. Лёха общался с парнями, как со старыми знакомыми, но к нам не подходил и держался отдалённо. Они шумели, смеялись и танцевали, создавая отличное прикрытие для побега. Но сначала Амелина никак не отпускала вчерашняя резвая бабушка, а потом возле барной стойки внезапно нарисовались Тифон с Ярославом.

Гордость от своего маленького бездоказательного расследования переполняла, и пока Амелин кружил счастливую бабушку, я поспешила к ним.

— Я всё узнала, — прокричала я им через музыку. — Про машину. Я знаю кто её угнал и зачем.

Ярослав со стаканом в руке развернулся и наклонился ко мне:

— Что?

Тифон сунул паспорт, который показывал бармену в карман, забрал со стойки пачку сигарет и тоже наклонился.

— Что?

— Пообещайте, что вы накажете этого человека.

Тифон вопросительно посмотрел на Ярослава, тот на меня.

— Он здесь?

— Это она, — мой голос тонул в энергичных ритмах.

Резко подхватив, Тифон усадил меня на высокий барный стул. Разговаривать стало удобнее.

— Та проститутка из бара. В шотландке, которая на вас с Лёхой вешалась… На всех вешалась. Она здесь.

— Ты поговорила с ней? — спросил Тифон.

— Нет. Но я узнала для чего ей понадобилась машина, и почему она её здесь оставила. У неё есть сын. Мальчик. Он сбежал от неё в ту ночь, и она поехала его искать. Поэтому и стащила ключи.

— Она сама рассказала?

— Нет. Я догадалась.

— Значит доказательств нет? — уточнил Тифон.

— Я уверена, что она сознается.

— Стерва, — проворчал Ярослав. — Лучше бы деньги спёрла и такси вызвала.

Тифон строго посмотрел на меня.

— За такое нельзя наказывать.

— Я бы сказал бессмысленно, — добавил Ярослав. — Денег у неё нет. Компенсацию никакую не получишь, а смотреть, как она сопли размазывает, неинтересно. Сдать в полицию? А толку?

— Если доказать, что она угнала машину, и чем она тут занимается, её лишат родительских прав, — сказала я.

— Тебе-то что с этого? — удивился Тифон.

— А то, что она своего ребенка голодом морит и бьёт. Поэтому он хочет сбежать.

Они оба озадаченно уставились на меня. Ярослав фыркнул:

— Тебе оно вообще надо? Своих проблем мало?

— Понимаешь, — обратилась я к Тифону. — Если мальчика не спасти, то с ним потом может случится что угодно. Он уже пытался прижигаться. Так и до суицида может дойти. Или чего похуже.

— Похуже?

— Я читала, что такие женщины могут даже продать своих детей.

Тифон насмешливо улыбнулся.

— В мире вообще ужас творится. И ты собираешься всех спасать?

— Всех не спасёшь, — отрезал Ярослав. — Выживает сильнейший.

— Причем тут сильнейший?! Он же не виноват, что у него такая мать. У ребенка ещё нет достаточного сознания, и прав нет. И выбора, и свободы его совершить тоже. Ты когда-нибудь думал, где бы мог оказаться, если бы у тебя были другие родители?

— Насчет папаши не знаю, — ответил Ярослав. — Этот племенной производитель похоже везде отметиться успел. А вот если бы у меня была бы другая мать, я бы наверняка стал быковатым и неуправляемым призывником.

Тифон глянул на него исподлобья.

— Ты же сейчас договоришься.

— Остынь, бро, — Ярослав небрежно похлопал его по шее. — Тебе со мной нельзя драться.

Тифон зло отпихнул его.

— Я терплю тебя только потому, что об этом попросила моя мать.

— Вот и терпи, — нагло заявил Ярослав. — У тебя вроде железная сила воли? Или ты сам распространяешь эти байки?

— Так, что насчет мальчика и проститутки? — попыталась я отвлечь их от разгорающейся ссоры, но безрезультатно.

— Больше помогать тебе я не стану, — сказал Ярославу Тифон. — Возись сам со своей машиной. И с ментами базарь сам. Ты и так уже в полушаге от того, что они отметелят тебя где-нибудь за углом за твой трендёж.

— Не будешь помогать с машиной, потащишь обратно свою блудную подругу на своём горбе, — задиристо отозвался Ярослав. — Если она, конечно, всё ещё твоя подруга.

Тифон ринулся вперед, но я в мгновение ока соскочила со стула и уперлась руками в ему грудь.

— Как ты был ублюдком, Яров, так и остался, — сказал он через моё плечо.

— Не забывайся, мальчик. Ублюдок — это ты. А я вполне себе законный.

— Уйди, — зашипел Тифон на меня и попер с новой силой.

Его плечи, руки, грудь были словно каменные, казалось, я пытаюсь сдержать скалу, которая вот-вот сметет и раздавит меня. Что почти и произошло, потому что от его резкого движения больная нога снова подвернулась и в глазах потемнело.