Глупость несусветная, но ощущение было именно такое.

— Нет. Не могу, — ответил я. — Она не моя.

— Как жалко… — протянул Хрыч и снова исчез в углу кровати. Глаза прикрылись.

Я сел за комп.

Пока я ходил, эти два умника успели накатать двести семьдесят два сообщения. Читать всё времени не было.

— Мы придумали. Мы сейчас туда к вам девчонок вызовем, — написал Марков, когда я сообщил, что вернулся.

— Каких ещё девчонок? — я обалдел. — Зачем?

— Ну как каких? Понятно каких. Стриптизерш, — пояснил он. — Чтобы отвлечь хозяев.

— Я же теперь миллионер, — приписал Дятел с улыбочкой.

Я ещё больше обалдел. Чего угодно мог от них ожидать, кроме такого.

— Пока они веселятся, ты просто уйдешь и всё, — разъяснил Дятел.

— Отличный план. Просто шикарный. Есть только одна проблема. Я понятия не имею где нахожусь и адреса, естественно, не знаю.

— Может спросить у кого-то там? Сказать, что для удаления ролика нужно.

— Ага. Ещё и дверь попросить отпереть.

— По идее, если у тебя есть интернет, то если попасть в админку провайдера, можно было бы вычислить и адрес, — предложил Марков.

— Ну ты что? Это всё равно, что в Белый дом проникнуть, — запротестовал Дятел.

И они снова заспорили, а я начал прикидывать, что если Дятел поедет в Капищено без меня и расскажет обо всём Артёму и Максу, то возможно во вторник меня отпустят. Если, конечно, ненароком ничего не произойдет непредвиденного и меня тут реально не прибьют.

Потом внезапно Дятла осенило:

— Я придумал! Ты можешь узнать адрес через платёжные квитанции. Я, когда бабушке комуналку оплачиваю через Мосгоруслуги, там всегда сохраняется вход в личный кабинет. Попробуй зайди. А вдруг повезет? На край проверь почту. Туда тоже квитанции приходят.

Ещё одна бредовая идея. Но компьютер принадлежал хозяину. Он сам об этом сказал, так что чисто теоретически вариант Дятла мог оказаться рабочим.

Я вбил в поисковик Мосгоруслуги и действительно без труда вошел в личный кабинет. Отыскал в разделе ЖКХ адрес, записал его и отправил в беседу, после чего, оплатив картой Маркова, «умники» вызвали стриптизёрш и велели ждать. Оставалось надеяться, что это адрес именно этой квартиры.

— А дай ещё одним глазком на свою картинку взглянуть, — неожиданно подал голос Хрыч, заметив, что я смотрю в окно.

— Она называется «Всё зеленое», — сказал я и, решив, что перед побегом, нужно его немного задобрить, достал картину.

Дрожащими пальцами Хрыч взял её у меня из рук, зажёг над собой лампу-прищепку и долго всматривался в зелень, затем тихим голосом произнёс:

— Какая же она миленькая.

— Кто?

— Сестренка моя покойная.

— Ты видишь здесь свою сестру?

Несмотря на возраст, язык не поворачивался обратиться к нему на «вы».

— Славненькая, милая крошка. Мамочкина любимица.

Наклонившись над картиной, он принялся раскачиваться и смотрел так, и будто действительно кого-то видел там. На глазах появились слёзы.

В тот же момент раздался пронзительный звонок, за ним звук отпираемой двери и удивлённые возгласы. Мужские, женские, общий смех.

Я подождал немного, Хрыч так и сидел раскачиваясь, даже когда я встал, приоткрыл дверь и выглянул в коридор, не взглянул на меня. Кто-то включил громко музыку, выстрелила бутылка шампанского. Путь к побегу был открыт. Оставалось только забрать картину и телефон.

Телефон лежал в коридоре на полке с ключами, там их много было навалено. Это я заметил, когда в туалет ходил, а вот с картиной дело обстояло сложнее.

Я потянул за край, но Хрыч вцепился в неё, как полоумный. Затрясся весь, как Дятел в эпилептическом припадке.

Я вернулся за компьютер и какое-то время сидел, изображая, что очень занят, затем позвал:

— Эй. Мне нужна твоя помощь.

— Что такое? — вскинулся Хрыч.

— Подойди. Это важно.

Отложив картину, он сполз с кровати, и прихрамывая подошёл.

— Левой рукой жми на букву Ё, а правой на плюсик и держи так. Только ни в коем случае не отпускай, иначе ничего не удалится. Я сейчас отойду, а ты держи.

— Куда это?

— Нужно. С Гашишем поговорить.

— Картину только оставь, — закричал он, заметив, что я забираю «Всё зелёное».

— Не могу. Ты отвлекаешься, а если отпустишь пальцы, всё слетит.

Он издал странный звук, похожий на хнык.

Я сунул картину в рюкзак, закинул на плечо и снова выглянул в коридор. Радостные повизгивания на кухне и смех свидетельствовали о том, что путь открыт.

Забрал телефон, отпер замок и, выскочив на площадку, помчался вниз по лестнице.

Вылетел на улицу и бежал, бежал, бежал просто через дворы и дороги, куда глаза глядят.

Стояла глубокая ночь, не было ни людей, ни машин, светили фонари, а я бежал и бежал в радостном адреналиновом запале, пока внезапно не остановился посреди пустой проезжей части.

Это был обычный автомобильный перекресток, на котором неожиданно все светофоры загорелись зеленым. Такое иногда бывает: сбой в электронике, маленькое городское чудо. Иди куда хочешь, делай, что хочешь — везде зелёный.

— Я свободен, — закричал я Дятлу в трубку. — Смотался!

— Круто! — еле слышно прошептал он.

— Я домой уже не пойду. Встретимся возле кинотеатра. Собери, пожалуйста, мои вещи. Только, если будешь выходить из дома, смотри, чтобы этих уродов не было.

— Где же ты будешь всю ночь?

— Да какое ночь? Уже два тридцать восемь. Пока до дома дойду утро наступит.

— Пешком?

— Конечно. Всё равно метро не работает.

Вита

Приятная тяжесть руки на плече — самое лучшее из всех пробуждений. Это означало, что всё спокойно, хорошо и мирно. Артём мог спать очень долго и будить его не хотелось, поэтому я снова попыталась заснуть, но голова неприятно гудела и дико хотелось пить.

Можно было попытаться аккуратно выбраться, но оторвись я от его плеча, и он сразу проснется. Так было всегда. Тут же откроет глаза и спросит: «Куда пошла?». Будто я могла уйти куда-то далеко. Поэтому стоило немного потерпеть, в конце концов, от утренней жажды никто не умирал. Дыхание под щекой было ровным и тихим. Уютным и усыпляющим.

Я прислушалась к стуку его сердца и одновременно, мгновенной вспышкой озарения перед глазами промелькнул опрокинутый столик, рыдающая Касторка, их отъезд в клуб, но прежде, чем память окончательно выстроила всю цепочку событий, и я обнаружила в ней тёмные пятна, до меня вдруг с ужасом дошло, что это не Артём. От него пахло совсем иначе и сердце билось совсем по-другому.