Шатаясь, он встал из-за стола.

– Мне пора, – объявил он. – Спасибо за ужин.

– Я довезу тебя. – Шипов тоже поднялся, но лесоруб замотал головой. – Я живу рядом. Спасибо.

После ухода Максима Шипов еще долгое время неподвижно стоял у стола, разглядывая лежащий на столе исчерканный листок, после чего сунул его в карман и нетвердой походкой направился к выходу.

За завтраком Ярик ничего не ел. Кусок не лез в горло, и все тут.

– Ты не заболел? – озабоченно спросила Дина. Она хотела дотронуться до лба юноши, но тот непроизвольно дернулся назад.

– Ты что?! – Она недоуменно смотрела на него.

– Со мной все в порядке, – нехотя ответил Ярик и, глотнув компота, встал из-за стола. – Что-то аппетита нет. Пойду пройдусь.

Он быстро вышел из кухни. Дина проводила его сузившимися глазами и принялась молча убирать со стола.

Ярик сходил к пруду, безо всякого удовольствия искупался. Немного побродил по лесу, но настроение не улучшилось.

«Наверное, даже Митрич не испытывал такого депресняка», – мрачно думал он, расшвыривая ногами прошлогодние шишки.

Митрич, Митрич… Рута.

Сердце сжалось от горечи, когда он вспомнил их последний разговор в чаще. Ее испуганное, бледное лицо. Как она затряслась, когда он посоветовал ей убираться к черту. Словно ее ударили. Какой же он подонок!

Он бесцельно шел, не разбирая дороги, проклиная себя на все лады. Где она сейчас? И где Митрич? Лес очень большой, и они запросто могли заблудиться. Промаявшись до обеда, он направился обратно к дому. Голода он не ощущал, да ему уже, по правде говоря, поперек горла стояли эти мясные блюда. С каким бы наслаждением он смолотил сейчас мороженое или шоколадный батончик!

Он вышел из зарослей и на мгновение застыл, вперив взор в дом. Крохотный оранжевый дом. Как декоративный коржик или пряник. Он стоял и смотрел на него, и ему начало казаться, что дом живой. Крыльцо – рот, навес над ним – нос, окна – глаза, один – подслеповатый, так как Дина заколотила его досками…

– Ты что, гулял? – раздался знакомый мальчишечий голос, и Ярик вздрогнул.

Олег не без труда протиснул свое неуклюжее тело в автомобильную покрышку, болтающуюся на вязе, и, оттолкнувшись ногами, стал раскачиваться. Взад-вперед, взад-вперед…

– Гулял, – послушно ответил Ярик, снова обратив взгляд на дом. Его не оставляло странное чувство, что дом следит за ним, наблюдает, как наблюдает за своей жертвой хищник, полусонный внешне и натянутый как струна внутри, готовый в любой момент сорваться с места и запустить в бедного зверька свои когти.

…Когда я смотрела на этот дом, то почему-то вспомнила страшную сказку, которую мне в детстве читала мама…

Ярика словно током ударило – в закоулках его памяти всплыли слова Руты в первый день их появления здесь.

Домик… Пряничный Домик, сказка с вырванными страницами.

Олег продолжал раскачиваться все быстрее и быстрее. Взад-вперед…

– Олег, ты знаешь сказку «Пряничный Домик»? – спросил Ярик.

– Да. А что?

– Как ты можешь ее знать, если там выдраны страницы?

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил мальчик и тут же догадался: – Ты лазил в моих вещах?!

– Не лазил, а просто случайно наткнулся, – поправил его Ярик, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом его черных глаз. Таких же, как и у Дины. – Расскажи, что было дальше?

На лице Олега появилась хитрая улыбка.

– А до какого момента ты дочитал?

– Ну… – замялся юноша, понимая, что выглядит по-идиотски, – отец завел Гензель и Гретель в лес, и они нашли дорогу по камушкам, которые собирал Гензель. Во второй раз мать заперла дверь на ночь, и они не смогли собрать камней, поэтому крошили хлеб… Но крошки склевали птицы, и дети остались в лесу.

– Ага, – Олег снова принялся яростно раскачиваться в покрышке. За поясом у него, как всегда, была связка стрел, и Ярик подумал, что если он сейчас вдруг грохнется с покрышки, то половина из них окажется в его толстой заднице. – Они долго ходили по лесу. Потом они захотели есть и вдруг вышли к домику, – начал мальчик. – Домик был очень странным – он был сделан из сладких вещей. Ну, там, пряники, коржики, леденцы, шоколадки… Гензель и Гретель стали все это есть, и вдруг из домика выходит бабушка.

– Чья бабушка? – думая о чем-то другом, спросил Ярик.

– Ничья, – сказал нетерпеливо Олег, словно удивляясь недогадливости юноши. – Просто бабушка. – Он хихикнул. – Она позвала их в домик и накормила. А потом уложила спать. А потом оказалось, что это злая ведьма, которая специально сделала свой дом из сладостей, чтобы ловить детей. Когда Гензель и Гретель уснули, она схватила Гензель и засунула его в клетку, а Гретель заставила прислуживать себе.

– И что она делала с детьми? – спросил Ярик, в общем-то прекрасно догадываясь.

– Она их ела, – равнодушно ответил Олег. – Она кормила Гензель, чтобы он стал большим и толстым. Каждый вечер она трогала его палец. «Нет, ты еще худой», – пискляво прокричал мальчик. – А на самом деле Гензель просовывал через клетку косточку, а ведьма плохо видела и думала, что это палец.

Олег уже развил такую скорость, что, казалось, еще немного, и он сделает «солнышко» и обмотается вокруг вяза. Глаза возбужденно блестели, рот разъехался в улыбке.

– А потом ей надоело ждать, и она решила их съесть. Она сказала Гретель: «Посмотри, не готов ли хлеб в печке?» А Гретель говорит: «Я не умею, покажите, как это делать». Ведьма села на лопату, и Гретель засунула ее в печку. А потом она открыла клетку и выпустила Гензеля. У ведьмы были сокровища, они набрали полные карманы золота и убежали домой.

Ярик вздохнул. Он уже собирался войти в дом, как Олег окликнул его:

– Эй, Ярик, а знаешь, почему я вырвал листы?

Ярик обернулся.

– Потому что мне не понравился конец, – таинственно сказал мальчишка, замедлив свои покачивания. – Я придумал свой. Хочешь, расскажу?

– В другой раз. – Ярик чувствовал неприязнь к этому мальчугану и хотел побыстрее от него отделаться.

– Ну Ярик, ну пожалуйста, – вдруг заканючил мальчик. – Подойди ближе, – вполголоса сказал он, и юноша, сам того не осознавая, сделал несколько шагов в его направлении.

– Ближе, – шепотом сказал Олег. – Это очень интересно…

Ярик, словно завороженный, склонился над мальчиком.

– Ведьма убила Гензель и Гретель, отрубила им руки и ноги. Сварила из них суп, а головы воткнула на палки перед домом, – гордо сообщил он.

– Это все? – спросил Ярик, отстраняясь назад, но мальчик удержал его.

– Знаешь, что говорит эта ведьма, когда каждое утро выходит на улицу? – Голос Олега стал еще тише, и Ярику приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его речь.