— Ну что ж, — вздохнула императрица. — Может, оно и к лучшему… Эш, не стой, как истукан. Подойди к нам. Какой добрый муж оставит жену на растерзание коронованной стерве?

Фрида ушам своим не поверила, когда это услышала: «ты», сниженная лексика, фамильярный тон…

Но ответила быстро:

— О, Ваше Величество, вы несправедливы, мой супруг очень добр! Дорогой мой, — она протянула Виндзору руку, и тот, хвала богам, её не проигнорировал.

Пробили часы, императрица глянула на них и встала. Следом поднялись все остальные.

— Время обеда — надеюсь, мой сын к нам присоединится? Дорогая, — кивнула она Фриде, — помогите-ка мне.

Фрида отпустила руку Эша и подставила императрице локоть.

— Вы отличная актриса, — шепнула Её Величество. — Продолжайте, мне нравится ваше представление.

Фрида, мысленно застонав, улыбнулась.

— Как прикажете, Ваше Величество.

К обеду император действительно присоединился. Матери он улыбался так же яростно, как Фрида, сыпал шутками и комплементами и вообще вёл себя скорее, как любящий сын (ну очень любящий!), а не правитель. Впрочем, к тому времени императрица отослала своих фрейлин, а, чуть погодя — и лакеев. Маленький семейный обед, где мужчины помогали дамам.

Виндзор мрачно молчал — причём, даже когда к нему обращались. Фрида перетягивала разговор на себя и улыбалась, улыбалась, улыбалась…

Впрочем, некоторые темы к улыбке не располагали.

— Генри, ты не был на заутрене, — отчитала императора мать. — И это не первый раз. Ты не принёс подношение не только Флоре, но и…

— Матушка! — не выдержал император. — Мне некогда!

— Некогда? — ощетинилась матушка. Оглядела сидящих напротив (стол был круглым) Эша и сына и гневно продолжила: — Что же вам некогда? В храм ходить некогда, подношения делать некогда, молиться некогда… Даже траур по брату не носишь!

Император тяжело вздохнул и молитвенно сложил руки.

— Я скорблю молча и незаметно, мать. Ибо, как учит Святой Валдеш, только тихая скорбь…

— И ты ещё будешь перевирать мне Святые тексты?! Родного брата убила какая-то демоническая тварь, а и ты, и этот негодник, — жест в сторону мрачного Эша, — и в ус не дуете!

— Матушка, конечно, дуем, — яростно улыбаясь, сообщил император. — Бедный Эш уже с ног сбился…

— Вижу я, как он сбился! Три жертвы за последнюю неделю! Весь дворец, да что там — вся столица на ушах! Сезон только начинается, а половина придворных отказались приезжать! А этот, — жест в сторону Эша, — девчонке ребёнка заделать успел, а сам… — Императрица не договорила: вилка в её руках свернулась узлом. Сама.

Мгновенная тишина…

— Эш! — Её Величество выронила вилку и потрясла рукой. — Как ты смеешь?!

— Это не я, — флегматично отозвался герцог.

Императрица подавилась словами… и неожиданно рассмеялась — вполне весело.

— Негодник! Столько лет, а ты всё как дитя. Фрида, как вы с ним справляетесь?

— С трудом, — пробормотала Фрида.

— Неудивительно. Он, ещё когда ребёнком был, очень меня смущал — и до сих пор мне с ним не по себе. Что, превращался уже при вас в рогача?

Фрида бросила на мужа неуверенный взгляд.

— Ваше Величество…

— Ну конечно, превращался, это же его любимая шутка, — усмехнулась императрица. — Мальчишка! Обратите внимание, дорогая, наш бесценный герцог совсем не ест мясо. И сколько цветов мне попортил!

— Цветов? — удивилась Фрида.

— О да, особенно фиалок. Очень в детстве любил есть мои любимые фиалки… А эта авантюра с именем? Эш, драгоценный мой, может, хоть сейчас объяснишь, чем тебе нормальное имя, которое тебе дали родители, не угодило? — Императрица перевела взгляд на Фриду. — Дорогая моя, вы знали, что его раньше звали Ричардом?

Фрида покачала головой, ошеломлённо глядя на мужа.

— О да, а после пятнадцати, когда он нашёл себе этого мальчишку, тоже Ричарда, почему-то решил переименоваться. Придумал себе это кошмарное имя, не людское. И таскает своего Дикона за собой повсюду, как любимую куклу. А, моя милая, вы не задавались вопросом, откуда такая пламенная привязанность?..

— Мама! — теперь голос императора любезным бы никто не назвал. — Довольно!

Императрица глянула на него и рассмеялась.

— Что такое? Разве это секрет, мой дорогой? Дело исключительной государственной важности? Жена должна знать своего мужа. Милая моя, что с вами? Вы так побледнели…

— Всё в порядке, — пробормотала Фрида, вытирая губы салфеткой. — Всё хорошо…

— Мама. — Император встал, за ним поднялись Фрида и герцог. — У вас сейчас обедня. Вы опаздываете.

Императрица встала тоже, посмотрела на сына отнюдь не добро. Потом оглянулась на Фриду:

— Приезжайте ко мне, моя дорогая. Мне будет что рассказать о вашем муже.

— Матушка, — предупреждающе начал император, но Её Величество остановила его взглядом.

И, гордо подняв голову, выплыла из залы.

— Я прошу прощения, — нарушил тишину император. — Её Величество любит мистицизм и иногда забывается. Фрида, не волнуйтесь, я знаю Эша много лет…

Фрида, не слушая, смотрела на мужа и на нетронутое мясо в его тарелке. В какой-то момент в зале повисла неудобная тишина. Герцог по-прежнему молчал.

— Миледи. — Император бросил взгляд на стоящее у окна фортепиано. — Быть может, вы нам сыграете?

Тут Эш наконец-то ожил.

— Нет.

Поднявшаяся было Фрида опустилась на место.

— Милорд, почему?

— Ей сегодня уже было плохо, когда она играла, — обращаясь только к императору, ответил Эш. — Я не хочу, чтобы это повторилось.

— Какие глупости!..

Виндзор метнул в её сторону раздражённый взгляд, и Фрида утихла.

— Эш, тогда, может быть, ты? Миледи, как насчёт танца? Мне бы хотелось загладить вину за несдержанность матушки. Кажется, она вас напугала.

— Почту за честь, — прежде чем герцог успел возразить, ответила Фрида.

Император улыбнулся, встал и подал Фриде руку. Эш тем временем сел за фортепьяно, рывком поднял крышку — та глухо стукнула. Перелистал ноты, потом раздражённо отшвырнул их.

— Ревнует, — шепнул император, выводя Фриду на свободное от мебели пространство к окну.

Фрида улыбнулась.

— Вряд ли, Ваше Величество.

— О, вы себя недооцениваете, — император тоже улыбался. — Вы даже представить себе не можете, как этот гордец вас добивался!

— Могу, — кивнула Фрида. — Он пришёл к вам, мой император, и попросил написать пару писем.

Его Величество поморщился.

— Ну что вы, миледи, так неромантичны?

— Два брака, Ваше Величество…

Эш наконец-то заиграл — и Фрида с изумлением почувствовала, как музыка подхватывает её, точно она не во дворце императора, а у отца на поляне, и вовсе не вальс танцует, а импровизирует. Сдерживаться оказалось очень сложно, безумно.

— А вы искушённая танцовщица, миледи, — улыбнулся ей император. — Скажите, что вы простили мою матушку.

— Вы смущаете меня, Ваше Величество. Как я могу злиться на мою императрицу?

Император рассмеялся и неожиданно поцеловал Фриду за ухом, не выпуская из объятий.

— Где вы раньше были? — шепнул