— А почему вы так интересуетесь своим Ричардом, если не спите с ним? — огрызнулась Фрида.

— Ну знаете ли! — фыркнул Эш.

На этом разговор пришлось прервать: карета въехала в ворота Сенжермского дворца. Те самые, на которых однажды утром появилась голова младшего принца.

…Фрида слышала, что вдовствующая императрица набожна. Леди Уайтхилл однажды удостоилась долгого, в течение часа, разговора с Её Величеством и всё рассказала потом дочери. Предполагалось, что Фрида (пусть ей и исполнилось только-только одиннадцать) запомнит и сделает выводы.

Фрида запомнила и сделала. Она примерно представляла, какой будет императрица: постаревшая красавица (такой её рисовали на портретах), величавая, строгая, в вечном трауре, серьёзно собиравшаяся после смерти мужа (которого по слухам очень любила) уйти в монастырь Филины, богини тихой старости и спокойной смерти. Филину Её Величество на портретах и напоминала: такая же красивая, такая же горделивая, такая же спокойная.

«Набожна, разборчива, себялюбива и весьма любит порядок», — говорила мать. Идя под руку с Виндзором по коридорам дворца, Фрида думала, как отнесётся такая женщина к их двухчасовому опозданию.

Виндзор императрицу, похоже, не любил. Ещё бы, порывистый, неугомонный, непостоянный — наверняка полная противоположность характера Её Величества. Он должен раздражать императрицу.

Фрида также вспомнила случайное высказывание императора о матушке — похоже, даже Его Величество мать побаивался.

Тем не менее, Фрида не волновалась. На самодурок она и дома насмотрелась, к тому же, в жизни есть вещи пострашнее и поважнее, чем мнение какой-то вдовы, пусть и императрицы.

— Могу я надеяться, что после окончания приёма вы проводите меня к моему другу? — тихо спросила она, привлекая внимание герцога.

Тот встрепенулся.

— Другу? А, к тому полукровке. Хорошо…

Фрида вздохнула: говорил Виндзор так, будто даже не понял, о чём речь. И наверняка забудет своё обещание — что ж, на то и нужна жена, чтобы напоминать о важных вещах.

Приёмный зал императрицы больше напоминал храм: здесь стояло огромное количество безделиц, связанных с религией: кадильницы, букетики, статуэтки богов и героев… Фрида мысленно поблагодарила мать: императрица и впрямь набожна, а значит, подарок ей Фрида выбрала правильно — древнюю книгу легенд о Флоре, написанную ещё от руки. Герцогу она обошлась куда дороже выходного платья Фриды…

Фрейлины Её Величества больше напоминали монашек Филины, чем придворных дам: все старше сорока, все закутаны в тяжёлый, тёмных цветов бархат без вышивки и украшений. И все на вид очень строгие. Фрида улыбнулась про себя: каково же бедняжкам терпеть причуды Её Величества?

Императрица гадала. Фрида вспомнила, что, конечно, сегодня же воскресенье, утренняя служба давно прошла, к тому же, цветение сирени подходит к концу — самое время гадать, пока не пришло лето, когда подобные развлечения будут заказаны.

Императрица гадала и не обратила внимания на появление герцога, его супруги и на слова одной из своих фрейлин (та шепнула на ушко Её Величеству, что Виндзоры уже здесь). Императрица гадала, и ничто её больше не интересовало — меньше всего согнувшийся в поклоне придворный маг, который не имел права без её позволения выпрямиться.

Фрида, присевшая в реверансе, искоса смотрела, как сухие руки в чёрных шёлковых перчатках перебирают карты. Её Величество пыталась разложить «лебедя», одну из самых сложных фигур — зато показывающую будущее близких людей практически безошибочно. Один из вариантов будущего, конечно — если ты не провидец. А провидцем императрица, естественно, не была.

Императрица гадала, минуты шли, Виндзор злился — Фрида заметила, как вспыхнул ярко-ярко огонь в камине. А вот Её Величество не заметила: она была полностью поглощена картами, и «лебедь» у неё не получался.

— Ваше Величество, — тихо, спокойно позвала Фрида, не сводя глаз с карт. — Прошу прощения, но вы забыли: каждый десятый младший аркан должен быть рубашкой вверх.

Императрица обернулась, и Фриде почудилось, что на неё посмотрел старый-старый ястреб. Это весьма роднило Её Величество с леди Уайтхилл — взгляд. Просто одна была молодой, полной жизни ястрибихой, а вторая уже давно угасла — остались лишь сверкающие глаза. «А ведь раньше действительно была красива», — подумала Фрида. Миловидность императора явно досталась ему от матери.

— И что же, по-вашему, леди Вустермор, я этого не сделала? — поинтересовалась императрица, делая знак встать.

Фрида выпрямились, за ней и герцог, судорожно выдохнув.

— Очевидно, нет, Ваше Величество. И я снова вынуждена просить прощения, но я теперь леди Виндзор. — Фрида ясно видела игру, которую, похоже, от скуки, ведёт императрица, и решила подыграть. — Вот мой супруг.

Эш и императрица скривились одинаково — что было весьма забавно, но никто в зале даже не улыбнулся.

— Что же, леди Виндзор, — голос у императрицы был низкий, но весьма приятный. — Может быть, вы поможете старой женщине разложить карты?

Фрида снова поклонилась.

— С превеликим удовольствием, Ваше Величество.

Императрица протянула ей колоду и указала на свободное кресло. Виндзору никто садиться не разрешал, и он так и остался стоять, впрочем, отвернувшись к окну. Его руки раздражённо поглаживали навершие трости.

Фрида села, взяла карты — и легко-легко, словно не касаясь их, принялась перетасовывать.

Императрица следила, подняв брови. Потом, когда Фрида непринуждённо, в, казалось бы, произвольном порядке разложила десять карт на столе в фигуре лебедя, Её Величество не сдержала улыбки.

— А с вами опасно играть в карты, леди Виндзор.

Фрида только улыбнулась и провела над столом рукой — карты, словно по волшебству (ничуть, конечно, только лишь ловкость рук), открылись. Императрица на них едва взглянула.

— Изумительно, — произнесла она, не сводя с Фриды внимательного взгляда. — Где вы раньше были?

— Я преподавала в Хэмтонкорте, Ваше Величество. А до этого занималась сравнительной лингвистикой.

— Ах да, знатный был тогда скандал, — усмехнулась императрица. — Вы всех всполошили, дорогая моя. Как и на этот раз. Вам, полагаю, нравятся сенсации?

Фрида сокрушённо покачала головой.

— Нет, Ваше Величество. Но, кажется, им нравлюсь я.

Императрица фыркнула и даже выдавила что-то похожее на улыбку, очень, впрочем, кривую. А Фрида поспешила сменить тему:

— Ваше Величество, мы с супругом приносим извинение за наше опоздание. Это только моя вина: мне стало плохо…

— Да, врач мне уже отчитался, — кивнула императрица. — Удивительно: только пару дней замужем, а уже беременны.

— Мы с герцогом были знакомы до брака и даже помолвлены, просто оставляли это втайне. — У Фриды уже губы болели улыбаться.

— Надо же, — усмехнулась императрица. — Зачем же вы тогда отказали? Ваша эпатажность снова вас нашла?

— Наверное, Ваше Величество, — вздохнула Фрида. — Так глупо вышло… Мне так жаль. — Она расстроенно посмотрела на герцога. Тот, в свою очередь, смотрел в окно и успешно делал