class="p1">Правило номер шесть: не проявлять вежливость до тех пор, пока не заставишь других себя уважать.

Его взгляд, устремленный на меня, проникнут предельной человечностью.

– Остаться в живых, но вернуться при этом в Бразилию, не имея возможности прокормить наших близких, – это не верное решение.

– Я с тобой согласна. Именно поэтому и изучила ситуацию в Панаме, а Картер нашел для вас подходящую территорию в Колоне. Он готов предложить вам сто пятьдесят тысяч долларов – они помогут завоевать авторитет, развить там новую деятельность, перевезти ваши семьи и оплатить им, когда будет нужно, медицинскую помощь. Он дает вам возможность снова поверить в будущее, Лукас.

Он прищуривается, в его глазах читается куча вопросов.

– Почему я должен тебе доверять?

– Потому что я здесь и разговариваю с тобой, хотя могла бы спокойно остаться на вилле Картера и быть в безопасности. Потому что я всего лишь девятнадцатилетняя девчонка, едва покинувшая родительское гнездышко и открывающая для себя мир банд, но при этом я ненавижу насилие и считаю, что каждая жизнь имеет ценность. Потому что я пошла на риск, что меня убьют, но сделала это ради моих парней, ради твоих парней и ради собственной совести. Теперь твоя очередь принять пари и довериться мне – ради твоих парней и ради твоей собственной совести.

Он напряженно всматривается в мое лицо, стараясь уловить в нем какую-то черточку или деталь, способную меня выдать. Но я знаю, что он ничего не найдет, потому что я абсолютно прозрачна и все во мне дышит искренностью.

– Ну так что? По рукам?

Он еще мгновение смотрит мне в глаза, а затем наконец кивает. Все накопившееся во мне напряжение разом спадает – будто гора сваливается с плеч, – и я не могу скрыть радости. Маска уверенности и превосходства, тщательно проработанная с Картером, исчезает. Со стороны я, наверное, похожа сейчас на девчушку, которая только что старательно раскрасила картинку, сумев ни разу не заступить за контур.

Кажется, моя радость заразительна, поскольку Лукас с искренней улыбкой протягивает мне руку. Мы обмениваемся дружеским рукопожатием, которое выражает взаимное уважение.

Я достаю из внутреннего кармана кожаной куртки самый пухлый конверт с деньгами из всех, что мне когда-либо доводилось видеть, и протягиваю его Лукасу.

– Здесь семьсот пятьдесят стодолларовых купюр, то есть семьдесят пять тысяч долларов. Вторую половину вы получите завтра утром на границе. Вас остановят для проверки, и через границу вы поедете уже со вторым конвертом.

Он проверяет содержимое, а затем у него вырывается короткий недоверчивый смешок. Он тоже явно никогда не держал в руках столько денег.

– Надо признаться, что смелости тебе не занимать. Ты мне нравишься.

Я подмигиваю ему в ответ, и мы возвращаемся в ангар.

На долю секунды меня вдруг охватывает сомнение, и я говорю себе, что все получается как-то слишком легко и, возможно, здесь скрывается какая-то ловушка, чтобы я потеряла бдительность. Однако я хочу доверять человечеству и поэтому отгоняю эти негативные мысли.

Вернувшись в ангар, Лукас забирает со стола папку и поворачивается к своим парням.

– Сваливаем!

Парни хмурятся – одни удивленно, другие злобно, однако властный взгляд босса заставляет их подчиниться.

Лукас пропускает всех их вперед – словно желая предотвратить сопротивление с их стороны – и, подождав, пока парни послушно выйдут, поворачивается ко мне.

– Спасибо… – начинает он и запинается.

– Авалон.

Он кивает мне с улыбкой, прячущейся в уголках рта, и бросает на Сыновей Дьявола высокомерный взгляд, достойный главаря банды, которым он и является. Затем выходит из ангара, и дверь за ним закрывается.

Проходит несколько секунд, каждая из которых отмечена ударом моего сердца в свинцовой тишине.

– Клянусь Одином, что ты такого ему сказала? – спрашивает явно впечатленный Сет.

Я поворачиваюсь к нему, и переполненные гордостью взгляды друзей позволяют мне осознать то, чего я только что сумела достичь.

Из-за резкого падения адреналина в крови я совсем без сил, как будто пробежала марафон.

– Я дала ему понять, что взаимная помощь будет для них более выгодна.

– Ава, что касается Картера и Майка… – начинает Шон.

– Можете не трудиться мне объяснять, – прерываю его я. – С вами я уже привыкла к вранью, так что утаивание информации вряд ли можно считать чем-то худшим…

Я даже не злюсь на них. Просто испытываю огромное облегчение, что все это осталось позади. Хочется только одного: вернуться в кампус и валяться несколько дней, не вставая с постели.

Иду к двери и выхожу из ангара. Приходится подождать несколько секунд, пока зрение после полутьмы не адаптируется к солнечному свету, и тогда я замечаю Королей Закона, столпившихся в тридцати метрах от меня возле своих мотоциклов, – однако крики Лукаса достигают моих ушей гораздо раньше.

Он ругается с Хензо по-испански. Воспоминания, оставшиеся у меня со школьных уроков, позволяют в общих чертах уловить смысл слов босса.

«Мы были в отчаянии. Мы бросились очертя голову, сами не зная куда…» Ну или что-то в таком роде: «…не зная, куда податься. Я принял решение. И тебе придется его уважать. Давай залезай на свой чертов драндулет, и мы убираемся из этого города!» С перекошенным от ненависти лицом, стиснув зубы, Хензо седлает свой мотоцикл и трогается с места. Меня неожиданно охватывает ощущение, что сейчас произойдет что-то ужасное: количество адреналина в моем теле нарастает с гигантской скоростью.

«Валите без меня!» – кричит им Хензо.

Он газует, буравя меня полным отвращения взглядом.

И вдруг выхватывает пистолет.

Целится.

И нажимает на курок.

Внезапно я чувствую в области живота настолько сильную боль, что у меня перехватывает дыхание.

Меня отбрасывает назад, в голове все плывет от жуткой, раздирающей боли, из-за которой я теряю способность соображать. Машинально подношу дрожащие руки к месту удара, а затем в глаза мне бросается кровь. Много крови.

Хензо на мотоцикле исчезает из виду, и до меня доносятся крики. Короли Закона бегут ко мне, увидев, что я шатаюсь. Ноги подкашиваются – и меня подхватывает Кларк. Он что-то говорит, его губы шевелятся, но я уже больше ничего не слышу. Лицо у него бледное как смерть, и зелень его радужек исчезла: в них осталась лишь тьма.

В глазах мутится, но все же сквозь ватный туман, заволокший мой слух, прорываются слова Итана:

– НЕСИТЕ ЕЕ ВНУТРЬ!

Кларк поднимает меня на руки, и вот я уже снова оказываюсь внутри ангара. Он приказывает Темным Ангелам догнать Хензо, а потом осторожно кладет меня на пол, и надо мной появляется наш бравый хирург. По телу разливается волна ледяного холода, заставляющего меня дрожать.

– Принесите мне мою сумку!!!

Он в ужасе, но я не в состоянии его успокоить. Я не могу говорить, это выше моих сил. Каждый вздох для меня – это пытка, каждая следующая секунда похожа на агонию.

– Она теряет слишком много крови, нужно остановить кровотечение!

Итан разрывает на мне футболку и надавливает на рану, зажимая ее. Если бы я могла, я бы заорала от жуткой боли во всю силу своих легких. Мне настолько больно, что я пытаюсь отодвинуться от него, однако не удается даже пошевельнуться.

– Будь с нами, главное, не засыпай!

Все в его тоне и в выражении его лица говорит об экстренности ситуации. Такер становится на колени и зажимает мою рану вместо Итана, пока тот торопливо роется в своей сумке. Ангел опускается рядом со мной на пол, бледный как полотно.

– Вы покойники.

При звуке сурового голоса Кларка я обращаю взгляд в его сторону. Он угрожающе приближается к Лукасу и его банде, которые вернулись в ангар. Они не сбежали – они остались рядом со мной. Но Кларк буквально дышит желанием убивать. Он достает из-за пояса пистолет. Короли Закона тут же хватаются за свое оружие, но Лукас вопит, чтобы они спрятали пушки. Они не учли, что, кроме Кларка, в бой с ними вступят сразу две банды – Сыновья Дьявола и Отцы Демона. Достаточно прогреметь хоть одному выстрелу, как сразу же будет пятнадцать трупов, если не больше.

Я не могу позволить им разрушить все то, чего только что добилась.

– Кларк…