но едва ли они обращали на неё внимание. Их кружки заменили на новые, полные рома и пива. Неторопливо сделав глоток, Касьян выложил четыре карты, на каждой из них изображено морское чудище, захватывающее корабль.

— Вы потеряли свои карты. Гоните деньги.

Здоровяк запустил руки в сальные волосы, а потом с досадой вытащил из кармана два золотых, следом потянулся и долговязый. Лале, поджав губы, пробормотала, что расплатится с ним позже.

— Жду деньги до завтрашнего вечера, Лале, — отрезал капитан, перемешивая карты. — Даже если ты видишь мои карты, нужно следить за руками. Они у тебя ловкие, но мои быстрее. А ты, — обратился он к Айсулу, — если не собираешься играть, то не порть настрой.

Юная жрица скривила губы, разворачиваясь и высматривая тихий уголок, где можно спрятаться от пиратов. Едва ли грязная лавка у дальней стены была таковой. Приземлившись, Айсулу задержала дыхание — с этого места несло чем-то омерзительно тухлым. Её замутило.

Музыка загремела громче. Кажется, сегодня не буду поминать павших пиаров или эта часть прошла мимо неё. Кто-то отчаянно просил сыграть «Дурнушку Сивиллу», но пока его мольбу заглушал звук пианино. Пираты умели веселиться, или, по крайней мере, думали, что умели.

Айсулу задержала взгляд на его, водящих по бедру Лале, в ответ та расстегнула нижние пуговки его рубаки, закидывая голову и кусая губы. Белые подвязки на стройных ногах оголились. Эти двое не стеснялись множества тел, окружающих их. Касьян так вообще успевал уделять внимание, как темноволосой красавице, так и остальным за столом. Как при этом ему удавалось выигрывать — никто не знал. Айсулу опустила взгляд — сквозь юбку просвечивались острые колени.

Раздался первый звон разбитой посуды, голоса заговорили громче, а топот ног отдавал головной болью в пульсирующие виски. Айсулу подняла голову, взглядом упираясь в глаза капитана Змееносца. Он жадно целовал Лале, пальцами придерживая её за светлый подбородок, но неотрывно наблюдал за ней. Его глаза хитро прищурились, а руки заскользили вверх по стройному бедру, отодвигая складки юбки. Наслаждаясь происходящим, пират снова прильнул к девушке.

Беда заключалась в том, что Айсулу понимала, что, не смотря на всю ненависть к нему, продолжала любить. Не смотря на подлость и обман, скучала по прикосновениям и теплым губам на своем теле. Ненавидя, она продолжала любить. Любить и смотреть, как тот, кто разбил ей сердце, усаживает на колени другую.

Ненависть проснулась не только к капитану судна.

Рядом с ней почти упал пухляк Берт. Мужчина разлил содержимое своей кружки ей на юбку. Айсулу знала, что его здесь звали Берт-шесть-кружек-рома. Мужчина мог выпить их залпом за считанные минуты. И, как раз после такой партии, шел опорожнять желудок в её угол. Подавив рвотный позыв, Айсулу вскочила на ноги, отбегая в сторону под нелицеприятные звуки.

Словно, пытаясь заглушить их, музыка заиграла громче, а несвязные голоса пытались перекричать несчастный инструмент. Кто-то успел оттащить несколько столиков к стенам и теперь выплясывал в центре, собирая овации и похлопывания по плечам. Как Айсулу попала в этот центр танцующих тел — она не знала. Лишь поняла, что оказалась, зажата между двумя пиратами, пока те дрыгали ногами, едва не наступая друг на друга. Они смеялись, радуясь, что к ним присоединились танцующие. И вот, все смешалось — серые рубахи и черные повязки вытесняли кожаные корсеты, а те, в свою очередь меркли под пестрыми юбками. Пытаясь выбраться из водоворота, Айсулу появлялась в разных сторонах таверны, но толпа все равно оттесняла её обратно к центру. Несколько раз ей наступили на ноги, а еще зацепили рукав и теперь из него торчит порванная нитка. Раскрасневшиеся щеки ярко контрастировали с побелевшим от ужаса лицом, она снова и снова, как зачарованная, пыталась выбраться из дикой пляски, но вновь оказывалась в цепких лапах пиратов.

Кто-то поймал её за талию и развернул к себе. И вот, её больше никто не пихает локтем под ребра, а окружающий топот померк, по сравнению с тем штормом мыслей, которое устроило её сердце. Касьян стоял перед ней, с измазанным лицом в помаде, ничего не говорил, продолжая держать её, как делал это тогда на крыше. Айсулу задрожала.

— Радуйся, красавица, — наклонился к ней капитан. Размеренный шепот пирата заглушил гомон таверны. — Завтра мы отправляемся в путь.

Она все еще сбито дышала, смотря на него распахнутыми глазами. В животе свело от ужасных мыслей — её время пришло. Ей не нужно было даже спрашивать его об этом. Смотря в голубые глаза Касьяна, Айсулу видела, как камень, привязанный к её шее, неотвратимо, тянул на дно. Пират продолжил:

— Наш путь лежит в земли Ардании. Надеюсь, тебе понравится Северный край.

Глава 27

Северный край. Ардания.

Сани легко скользили по снегу. Олени дышали ровно, огибая горные хребты и заснеженные деревья.

Веледару часто бросало в сон. Этому способствовал внешний холод здешних земель и теплые шубы, в которых их заботливо укутали мальчики. Сами они болтали, по очереди управляя упряжкой северных оленей. Веледара изредка прислушивалась к разговору, но, не найдя ничего интересного, закрывала глаза и снова погружалась в сон. Под её боком улеглась Зарина, с носом укутавшись в меха, в отличие от неё — та не просыпалась.

Постепенно пейзажи сменились: горная гряда осталась позади, а впереди простилались равнинные заснеженные степи. Здесь четко ощущалось дыхание буйного ветра в затылок, а температура стояла намного выше, чем в Черногорье. Сани скользили ровно по тонкому снегу, но каждый из них знал, что совсем скоро им придется идти самим. К вечеру группа колдунов достигла крайней точки почти у самой границы с Восточными землями. Олени непривычно ступали на мягкую почву, покрытую старой травой, а не заледеневшим снегом, тогда Влад сказал, что здесь они переживут ночь, а на утро отпустят упряжку обратно, а сами двинутся в путь.

Каз разжег костер, пока девочки обдумывали, как приготовить ужин. Их выбор пал на несколько картофелин, которые они сразу бросили в угли, и немного вареных яиц с хлебом. Было решено использовать припасы по минимуму, пока они не доберутся до старого города Кафрана.

Зара мало что знала о нем. Лишь то, что он стоит, окруженный пустыней, на одном из оазисов. Там изобилие фруктов, а множество торговых суден приплывет по реке Людве и Багровому морю. Благодаря удачному расположению, Кафран может торговать со всеми землями, что и делает его главным торговым городом. Влад добавил, что помимо торговли яствами и иноземными товарами, процветает работорговля. И им следует быть очень осторожными.

— Как думаете, — начала Веледара, доставая веточкой