— Нет, мой друг. Заласта выше этого. У него нет причиндоверять и эленийцам, однако он ведь сам вызвался нам помогать, помнишь? Онреалист и, даже если разделяет чувства Сефрении, сумеет справиться с ними воимя политической необходимости. И, если я прав, убедит Сефрению сделать то жесамое. Ей ведь необязательно любить Ксанетию — достаточно признать, что мы неможем без нее обойтись. Если Заласта сумеет убедить ее в этом, вам с Сефрениейудастся помириться.

— Возможно.

Несколькими часами спустя Заласта вышел из комнаты Сефрении— один. Его простоватое, типично стирикское лицо выражало глубокуюозабоченность.

— Все не так-то просто, принц Спархок, — сказал онпандионцу, с которым встретился в коридоре. — Сефрения глубоко уязвлена истрадает. Не понимаю, о чем только думала Афраэль.

— Кто может понять Афраэль, мудрый? — Спархоккоротко, невесело усмехнулся. — Она бывает капризной и непредсказуемой,как никто другой. Насколько я понимаю, ей не нравится ненависть Сефрении кдэльфам, и она решила исцелить ее — на свой лад. Боюсь, выражение «действовать воблаго кого-то», как правило, подразумевает некоторую жестокость по отношению кэтому «кому-то». Сумел ли ты внушить Сефрении хоть какое-то благоразумие?

— Мне пришлось действовать обходными путями, вашевысочество, — ответил Заласта. — Сефрении уже нанесена тяжкая рана.Сейчас не время впрямую нажимать на нее. По крайней мере, мне удалось уговоритьее отложить возвращение в Сарсос.

— Это уже кое-что. А теперь пойдем поговорим состальными. За время твоего отсутствия случилось очень многое.

— Эти сведения исходят из достоверных источников,анара, — холодно сказал Заласта.

— И тем не менее, Заласта Стирик, я клятвенно заверяютебя, что они ложны. Вот уже сто лет ни один дэльф не покидал нашей долины —кроме как для того, чтобы передать наше приглашение Анакхе.

— Такое случалось и прежде, Заласта, — сказалКелтэн облаченному в белое стирику. — Мы своими глазами видели, как Ребал,держа речь перед эдомскими крестьянами, использовал самые обыкновенные фокусы.

— Вот как?

— Это были трюки, какие можно встретить на второсортныхярмарках, мудрый, — пояснил Телэн. — Один из его пособников бросилчто-то в костер, пламя вспыхнуло, пошел густой дым, а потом человек, одетый вдревние доспехи, вылез из укрытия и принялся ораторствовать на старинномнаречии. Крестьяне, все как один, были твердо убеждены, что видели Инсетеса,восставшего из могилы.

— Те, кто видел сияющих, мастер Телэн, были не таклегковерны, — возразил Заласта.

— Значит, тот, кто обвел их вокруг пальца, не был такнеуклюж, — пожал плечами мальчик. — Искусный фокусник может когоугодно убедить в чем угодно — если только тот не окажется слишком близко и неразглядит потайные проволочки. По словам Сефрении, это означает, что у нашихпротивников не хватает настоящих магов и они вынуждены пробавлятьсямошенничеством.

Заласта нахмурился.

— Возможно и такое, — нехотя признал он. —Сияющих видели мельком и издалека. — Он взглянул на Ксанетию. — Тыуверена, анара? Не может быть так, что кто-то из твоих соплеменников живет сампо себе, не в Дэльфиусе, и стакнулся с нашими врагами?

— В подобном случае, Заласта Стирик, сии дэльфы уже небыли бы дэльфами. Мы прикованы к нашему озеру. Одно лишь озеро делает настаковыми, каковы мы есть, и я истинно уверяю тебя, что свет, источаемый нами,есть лишь меньшее наше отличие от иных людей. — Она сурово и печальновзглянула на него. — Ты стирик, Заласта из Илары, и кому, как не тебе,ведать, что значит разительно отличаться от тех, кто обитает рядом с тобой.

— О да, — согласился он, — на свою беду мыхорошо это знаем.

— Решение народа твоего обитать среди иных рас, бытьможет, и годно для стириков, — продолжала Ксанетия, — для нас же сиенемыслимо. Вам доводится часто встречать презрение и вражду иных рас, однакоразличия ваши не столь бросаются в глаза среди тамульцев либо эленийцев. Мы же,дэльфы, пробуждаем страх в сердцах людей. Со временем, мнится мне, народ твойбудет принят и понят иными народами. Ветер перемен уже подул, вдохновленный внемалой мере прочным и плодотворным союзом вашим с Церковью Чиреллоса. Рыцарисей церкви с добротою относятся к стирикам, и могущество их, быть может, в одинпрекрасный день переменит враждебные чувства эленийцев. Дэльфам, однако,немыслимо примениться к подобному существованию. Один лишь вид наш становитсянепреодолимой пропастью меж нами и иными народами, оттого-то и стремились мы кныне заключенному союзу. Мы отыскали Анакху и предложили ему помощь нашу вборьбе с Киргоном. Взамен мы просим лишь одного — дабы он силой и властьюБеллиома навеки отделил нас от всего мира. Тогда никто не сможет обратиться противнас, и мы, буде и пожелали бы, не сможем обратиться ни против кого. Сие будетнаилучшим выходом для всех.

— Мудрое решение, анара, — признал он. —Много веков назад и мы размышляли о подобном выходе. Однако число дэльфовневелико, и ваша потаенная долина с легкостью вместит всех. Мы, стирики, болеемногочисленны и расселились по всему миру. Наши соседи вряд ли взглянули быблагосклонно на стирикское государство, примыкающее к их границам. Мы не можемследовать вашему примеру, но должны жить в мире, среди людей.

Ксанетия поднялась и положила руку на плечо Келтэна.

— Останься, добрый рыцарь, — промолвилаона. — Должна я побеседовать с Анакхой о будущем нашего союза. Буде онзаметит во мне фальшь, он сам лишит меня жизни.

Спархок встал, подошел к двери и открыл ее, пропуская впередКсанетию. Даная, волоча за заднюю лапу Ролло, вышла следом за ними.

— В чем дело, анара? — спросил Спархок.

— Удалимся в то место наверху, где возможно будет намговорить без помех, — ответила она. — То, что я скажу тебе, не предназначенодля чужого слуха.

Даная одарила ее недружелюбным взглядом.

— Ты также можешь услышать слова мои, принцесса, —заверила девочку Ксанетия.

— Как это мило с твоей стороны.

— Мы не смогли бы укрыться от нее, Ксанетия, —сказал Спархок, — заберись мы хоть на самую высокую башню в Материоне: онаприлетела бы и туда, чтобы нас подслушать.

— Ужели ты воистину можешь летать, принцесса? —изумлено спросила Ксанетия.

— А ты разве не можешь?

— Не вредничай, — сказал Спархок дочери. Они вновьподнялись по лестнице на вершину донжона и вышли на крышу.