Брент стоял на крыльце вполоборота, спрятав руки в карманы джинсов. Светлые брови удивлённо взметнулись вверх, располосовав лоб брата морщинами. Серые глаза уставились на Майрона: на заросшее почти от самых глаз лицо, плед, и босые стопы, торчащие из него. Брент ошарашенно присвистнул.

— Да ты красавчик…

Рон снова поморщился. Сегодня голос брата звучал особенно громко.

— Чего ты хочешь? — пробормотал он.

А собственный голос прозвучал как карканье вороны.

— Тебя, милый, — всё с таким же обалделым выражением лица сообщил Брент. — Впускай, — он сильно пнул дверь, та вырвалась из слабого захвата Майрона и ударилась о стену.

Брат решительно вошёл в дом. Какого хрена он здесь делает?

— Какого хрена ты здесь делаешь? — хрипло возмутился Рон, схватился за дверь и закрыл её.

Брент упер кулаки в бока и медленно осмотрел этаж. Майрон машинально проследил за его взглядом. Ну да, возможно дом немного изменился за последнюю неделю… В воздухе намертво стоял затхлый запах несвежей одежды, испорченной еды и перегара. Кажется, он уже впитался в кожу, волосы, обивку мебели. В кота тоже, наверное. Раньше возле лестницы не было батареи пустых бутылок, коробки от фастфуда и кошачьей еды не валялись прямо под ногами, гора грязной посуды не возвышалась в раковине…

Но всё это не повод делать такое лицо, какое сделал младший брат.

— Мне звонила твоя элитная проститутка, — наконец, обернулся через плечо Брент. — Сказала, что не справляется с работой.

Майрон непонимающе сморщился.

— Кто?

— Рита, — Брент сделал несколько вальяжных шагов, остановился возле ряда бутылок и опустил на них взгляд. — Оказывается, ты с выходных не появляешься в офисе, а её послал в зад. За «зад» я тебя не виню, я бы послал её еще лет десять назад. А насчёт остального: какого хрена, Ронни?

Наконец-то всё стало ясно. Картинка сложилась даже в таком воспалённом мозгу, какой был сейчас у Майрона. Точно, Рита. Они с Брентом всегда друг друга недолюбливали. Но, видимо, не настолько, раз она соизволила найти его номер и попросить помощи. Помощи в чём?

— Не твоё дело, — бросил Майрон и отступил в сторону дивана.

К горлу стала подкатывать тошнота. Фу. Его не тошнило от спиртного лет с девятнадцати. Хотя так много он не пил примерно с того же возраста.

Брент не ответил. Он опустился на корточки рядом с бутылками, свесил одну руку с колена, другой потянулся к одному из горлышек. Легко подхватил его двумя пальцами и покрутил.

— Чивас Ригал, Майрон? Серьезно? — он обернулся через плечо, впившись в Рона насмешливым взглядом. — Ты потратил бутылку двадцатилетнего скотча на его ровесницу?

Значит, он всё знает. Или догадывается.

— Ей двадцать пять, — Майрон осторожно сел на диван и завалился на бок. «Лежать» для него сейчас наилучший вариант.

— О, ну да. Она же уже в школу пошла, когда родился этот виски, да?

— Иди в задницу, Брент.

Глаза сами закрылись. Но только на пару секунд: столько понадобилось брату, чтоб подойти к дивану и рвануть на себя плед из ослабевших пальцев.

— Иди в душ, Майрон. Твой бизнес развалится без тебя.

— Проваливай, — Рон уткнулся носом в обивку. — Дверь там.

Но Брент, конечно, не послушал. Когда он вообще слушал Майрона? Он схватил Рона за предплечье двумя руками и потянул вверх. Пальцы больно впились в кожу.

— Не трогай меня, — шикнул Майрон.

Попытался вырвать руку, но напрасно. Сегодня Брент имел очевидное преимущество в трезвом состоянии и более развитой мускулатуре. Он усадил Рона, как большую куклу, пригнулся, и обхватил за талию, забросив его руку себе на плечо.

— Боже, ты воняешь, как скотина, — простонал брат, с трудом разогнувшись и поставив Майрона на ноги.

Майрон свыкся с этим запахом за неделю. Сроднился. Ему было плевать.

Брент силой потащил его по этажу, ввалился в неприметную серую дверь рядом с кухней и без церемоний опрокинул Рона в ванну. Прямо в одежде. От сильной встряски в голове разорвалась водородная бомба, в глазах потемнело. Майрон тихо заскулил. Он никогда не скулил, даже когда его-мальчика валили на землю и пинали ботинками. Даже тогда было не так плохо, как сейчас.

Но Брента, кажется, нисколько не тронул вид скрутившегося в позе эмбриона беспомощного ничтожества на дне ванны. Протянув руку, он выкрутил оба крана на полный оборот, включил душ и направил распылитель на грязную заношенную футболку. Та мгновенно промокла и мерзко прилипла к груди. Рона передернуло.

— Посиди здесь, подумай, — изрёк Брент, бросив распылитель ему на колени. Теперь промокли еще и штаны. — Я принесу полотенце.

Какой предусмотрительный и заботливый. Если бы Майрону сейчас не было так плохо, он наверняка бы иронично ухмыльнулся. Но его начал бить озноб, а тошнота в горле стала сильнее раза в четыре. Поэтому он просто позволил Бренту выйти.

Как только дверь за братом закрылась, Рон оттолкнулся ладонью от дна, перегнулся через край ванной, открыл унитаз и с характерным звуком выплеснул туда всё, что еще оставалось от двух Джеков Дениелсов, текилы, рома, шести бутылок пива из магазина за углом, и, конечно же, двадцатилетней Чивас Ригал. Брент наверняка всё слышал. Ну и плевать на него.

Интоксикация произошла. Дышать стало легче. Майрон снова перегнулся в ванную, оттянул от кожи мокрую ткань. Кое-как выбрался из футболки и швырнул её за борт. Через полминуты сражений туда же ушли штаны. Оставшись без одежды, Рон схватился за край ширмы, отгородился от двери и заткнул ванну пробкой.

Вода быстро набежала в большую лужу, продолжающую расти. Майрон уперся локтями в колени, свесил голову и обхватил её ладонями.

Неделя выдалась тяжелой.

То есть не то, что бы Рон слишком много помнил о прошедшей неделе. И… прошла неделя? Серьёзно? Эти дни скомкались в один бесконечный, во время которого Майрон пил, спал, ел какой-то подножный корм и кормил кота. Один раз он проспался настолько, чтобы выйти в магазин. В тех же штанах и футболке, которые сейчас валялись на полу; в кроссовках на босу ногу. Пацан-кассир прятал едкую ухмылку, когда рассчитывал бомжа с картой Виза Голд. А еще, в моменты, когда сознание прояснялось настолько, что становилось больно, Майрон всё-таки о чём-то думал. О ком-то. Думал так много, что этот процесс могла остановить только очередная бутылка с градусом около сорока.

Вода в ванне набралась до половины. Рон медленно отпустил голову, вытянул руки, закрутил краны. Дверь открылась, в наполненное паром помещение влетел сквозняк, на голой коже выступили мурашки.

— Принёс, — проговорил Брент по ту сторону ширмы. — Потереть тебе спинку?

Мелкий засранец.

— Пошёл вон, — рявкнул Рон в матовое стекло, и тут же поморщился от звука собственного голоса.