друг другу. Почему? Как ты можешь говорить такие вещи, когда все, что мы переживаем вместе, приятно? Если твоя близость приятна, если твои… наши прикосновения…

– Прекрати.

– Но…

– Нет. – Тираэль обхватил мои запястья и оторвал руки от своей рубашки. Прикосновение было значительно нежнее, чем его жесткие черты лица. – Я не создан для того, чтобы любить. Я сброшу тебя в пропасть, если ты подпустишь меня слишком близко. – Он сделал паузу. – Я уже делаю это.

– Что ты имеешь в виду?

Крылья его носа раздулись. Область под глазами Тираэля приобрела красноватый оттенок, как и кожа вокруг его губ. Как будто он плакал без слез.

– Кора была права. Я не должен был этого делать. Это было глупо.

– Что было глупо, Тираэль?

– Все. – Он сжал челюсти, сделал шаг вперед и посмотрел на меня сверху вниз. Его невероятная красота поражала меня.

– Тебе нельзя. В меня. Влюбляться. – Он судорожно втянул воздух. – Обещай мне, Хелена.

Я никак не отреагировала.

Он повторил:

– Обещай мне это!

Я вздрогнула.

– Я бы пообещала тебе целый мир, Ти. – В моих глазах блестели слезы. Я смотрела в его золотистые радужки, на густую черную линию ресниц, и ощущала бесконечную грусть. – Все. Но не это.

По его лицу скользнула тень.

– Почему нет?

Я колебалась. Затем я потянулась к его пальцам и наклонилась вперед. Мои губы скользнули по его бархатистым губам. Он не оттолкнул меня. Я почувствовала, как по Тираэлю пробежала дрожь.

– Что, если я уже давно выбрала тебя?

Он перешел на какой-то странный шепот. Я чувствовала его возбужденное дыхание на своей коже. Медленно Тираэль высвободил свои пальцы из моих ладоней.

– Тогда, – сказал он очень тихо, почти угрожающе, – ты приняла неправильное решение, Хелена Иверсен.

Он ушел, оставив меня ни с чем, кроме пустых мыслей и глухого чувства в сердце, которое открылось и было безжалостно растоптано за это.

И я все еще ничего не рассказала ему о своей силе.

Эмилль

Дождь барабанил по оконному стеклу. Я лежал раздетый рядом с первым министром, обнимая ее за талию и прислушиваясь к тихому дыханию. Ее рука лежала на моем животе, пальцем она водила по твердым линиям четко очерченных мышц.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

О рыжеволосом ангеле с длинными ногами и кукольным личиком без всяких изъянов, с большими зелеными глазами и темпераментом, которого хватит, чтобы уделать десять воинов.

Изобель была у меня дома. Она присматривала за Элин, потому что у Дидре не было времени. Честно говоря, это меня беспокоило. У Дидре всегда было время. За последние пять лет не проходило ни дня, чтобы она не присматривала за Элин. И я чувствовал себя полным придурком, потому что я наплел Дидре, что мне нужно сделать кое-что срочное, а она велела позвать Изобель. Если бы она узнала, что я сбежал, чтобы перепихнуться с женщиной, которая была значительно старше ее, Иззи обезглавила бы меня. Совершенно точно.

– О чем-то, что я прочитал в твоей библиотеке. – Я повернулся на бок, чтобы нежно поцеловать ее.

– Ты был там? – Она подняла брови. – Когда?

– На днях, на твоем празднике. Глупое совпадение. Я искал туалеты, и как только я оказался там, больше не смог уйти. – Я одарил министра обезоруживающей улыбкой. – Твоя коллекция книг впечатляет.

– Какую именно книгу ты имеешь в виду?

Мой взгляд скользнул к черному обсидиану на ее шее. Что-то было не так с этим камнем. От минерала исходила странная аура, которая щекотала мою кожу, словно тонкие волоски. Или, скорее, это напоминало крошечные уколы булавкой.

– История майора Томаса Вейра. – Я приподнял уголок рта в кривой усмешке. – Неужели тебя интересует эта глупая шотландская сказка?

Первый министр не ответила. Ее губы сложились в узкую линию, а между бровями образовалась глубокая складка. Палец женщины остановился над моим пупком.

– Я не понимаю, каким образом тебя это касается, Эмилль.

– Ничего особенного, – произнес я. – Дело в том, что я уже давно очарован его историей, но, похоже, никто не разделяет со мной этого энтузиазма. Когда открыл книгу, меня охватила определенная радость от того, что я наконец нашел кого-то, кто разделяет мой интерес. – Я нежно убрал прядь с ее лба. – Ты нравишься мне все больше и больше, Элид.

Она вздохнула.

– Ну хорошо. Я думаю, что могу тебе доверять.

– Разумеется.

Первый министр смочила губы кончиком языка, взвешивая свои следующие слова.

– До меня дошли слухи, что майор все еще может находиться среди нас. И я всегда была более любопытной, чем следовало бы для хорошей жизни. Я правительница этой страны и хочу знать, кто творит зло на моих землях. Будь то призрак или нет. – Она взмахнула рукой. – Возможно, тебе это покажется смешным, но только глупец мог бы предположить, что люди – единственные существа, живущие на этой планете.

Мой внутренний хаос давал о себе знать. Я тренировал его, как всадник свою лошадь для выездки на высшем уровне. Он знал, когда ему нужно что-то делать. И только сейчас моя способность к эмпатии в считаные секунды почувствовала ложь Элид. Или, скорее, ее полуправду. То, что она сказала, являлось правдой, но важной части не хватало.

Мне пришлось заставить себя не смотреть в сторону скрытой за деревянной обшивкой двери. Магия, которая пульсировала за обоями, давила на меня уже целый вечер. И то, как она сжала мое горло, подсказало, что это не было простым волшебством. Что темные искали в спальне первой леди-министра Шотландии?

– Я согласен с тобой, – сказал я.

Она улыбнулась. Я воспользовался моментом, чтобы проникнуть в ее разум. Внутренним взором я представил ее йоркширского терьера Квентина, который возился с почтальоном в саду. Я представил себе его пронзительный лай, похожий на тот, который раздался, когда я вошел на днях в дом. Я с удовлетворением наблюдал, как замедляются движения министра. Она прищурилась. Я подкрепил свою мысль, представив, как почтальон бьет собаку, после чего она визжит. По моим вискам пробежало покалывание, когда я вбил эту мысль в кору головного мозга первой леди-министра. Затем я отключил связь.

Внезапно она выпрямилась.

– Ты это слышал?

– Да. – Я изобразил театрально шокированное выражение лица. – Думаю, это была твоя собака.

Первый министр выбралась из простыней, натянула нижнее белье и надела халат. Ее ноги с педикюром спрятались в роскошных шлепанцах, прежде чем она бросила на меня встревоженный взгляд.

– Мой бедный Квентин! Почтальон любит замахиваться на него газетой.

– Тогда тебе следует поторопиться, пока твой кровожадный пес не вонзил в него зубы. – Я одарил ее