ажурными оборками, ярко-красными лентами под цвет их кожи и кружевными вставками в районе груди. В комплекте шли чулочки, туфельки и ободки. Демоницы выглядели молодо. Если судить по человеческим меркам, то им было что-то около шестнадцати, может, восемнадцати лет. Кстати, есть ощущение, что они близняшки. Одинаковые белоснежные причёски с косыми чёлками и такие же белоснежные зубастые улыбки от уха до уха, которые вкупе с их широко распахнутыми глазами неслабо отсвечивали безумством. Вот если бы не последнее, то назвал их милашками, а так, на мой взгляд, лучше дать лопатой по голове и землёй присыпать.

Близняшки стояли бок о бок и, сохраняя свой чересчур жизнерадостный вид, внимательно наблюдали за пробуждением бесов.

«Реально близняшки. Если бы не косые чёлки, которые у каждой были направлены в свою сторону, то вообще хрен отличишь».

— Ещё раз приветствую вас, мои чумазые кексики. — поприветствовала близняшка, что держала в руках ведро. Очевидно, что именно из него нас гостеприимно поливали водой. — Меня зовут Мелани. — прошлась она своим взглядом по каждому из нас. — Вы можете называть меня Мелани. Мою сестру зовут…

— Я сама представлюсь, братец. — вышла вперёд вторая милашка.

«ЧТО-О-О⁈» — клянусь, я бы выплюнул сейчас чай наружу, если бы пил чай. Если бы у меня был чай. В принципе, если бы что угодно находилось у меня во рту в этот момент, то я бы это выплюнул.

— Меня зовут Мавика, и вы можете называть меня Мавика.

С этими словами они выполнили изящный реверанс, на который всем окружающим по большей части было, мягко говоря, насрать. Двое бесов в углу вообще принялись драться из-за какой-то тряпки.

К слову, имена у близнецов были ненастоящими.

— Похоже, что нас никто не слушает, сестрица. — вздохнуло чудовище в платье.

— Какая жалость, братец. — ответила милашка. — Наверное, нужно подойти поближе и прошептать приветствие им на ушко.

Да, у меня есть некоторые пунктики, и один из них касается так называемых трапов. И давайте ещё раз повторим: Мавика — это норм, Мелани — пошёл нахер.

Тем временем близнецы подошли к парочке дерущихся бесов, каждый схватил по одному хвосту, начал наматывать на кулак, а затем, когда расстояние позволило, стали нежно шептать, вернее, забивать ногами правила поведения в обществе. Всё это сопровождалось хрустом костей и рычанием, которое быстро перевоплотилось в жалобный скулёж. Но как бы там ни было, в нашем загоне стало тихо, и теперь всеобщее внимание было приковано к этим двоим.

— Кажется, нас наконец-то хотят слушать. — Поправив чёлку и платье, хлопнула в ладоши Мелани-пошёл-нахер.

— И так, мои ненаглядные смердящие опрелости, вижу, что вы все проснулись и приготовили свои ушки и глазки для того, чтобы смотреть, слушать и впитывать самую важную информацию в вашей никчёмной жизни, которая с этого дня кардинально изменится. Но для начала я попрошу поднять руку тех, кто понимает мою речь.

Я поднял руку первым.

— О! Отлично! — Глаза обоих близнецов полыхнули огнём, а губы снова исказились в жуткие оскалы, которые в какой-то степени можно было назвать улыбками. — Всё-таки не зря мы тебя собирали. А остальные? Остальные не понимают нас? Или не хотят понимать?

Ещё около пяти бесов переглянулись, а затем неуверенно подняли свои руки.

— Великолепно! — Воскликнул и хлопнул в ладоши Мелани-пошёл-нахер. — Шестеро разумных, четверо неразумных и ещё две сломанные игрушки.

— Зачем мы здесь? — решил я задать интересующий меня вопрос, а то, чувствую, они так и продолжат упражняться в красноречии.

— Затем же, зачем и мы. — улыбнулась Мавика, сложив ладони на животе. — Служить нашим господам. Но хочу сразу предупредить, что кто-то так и останется рабом, отправится в шахты, рудники или одному дьяволу известно куда ещё, а кто-то, если будет хорошо слушать и слушаться, то станет замечательной прислугой для богатых и сильных господ.

Я опять поднял руку.

— Да, наш стеклянный др-уг. Ты что-то хочешь спросить? — Мелани и Мавика уставились на меня своими ебанутыми глазами.

— А если я не хочу быть рабом или прислугой?

— О, так даже интерес-с-сней!

— Ты можешь попробовать убежать!

— Но сначала придумаешь хитрый план побега!

— А потом убежишь!

— Но это не точно!

— Но если всё-таки убежишь…

— То, скорее всего, тебя поймают! — продолжили они заканчивать фразы друг за другом. Причём голоса их звучали с крайней степенью энтузиазма. Они словно в экстаз впадали от собственного голоса.

— И четвертуют.

— Но сперва выпорют.

— Возможно, в тебя что-нибудь засунут.

— А потом опять что-нибудь засунут.

— В общем… В конце ты умрёшь. — закончили они с чуть более мягкой улыбкой, как будто, по их мнению, это был хэппи-энд для условного меня, который попытался убежать, но ничего не вышло.

— И раз уж разговор зашёл о том, что вы хотите или НЕ хотите, то настоятельно рекомендую забыть эти понятия. — взяла слово Мавика. — Отныне и до момента, пока вас не продадут, вы будете принадлежать дому Хелены Похищающей души. С того момента, как вы оказались на территории её поместья, вам присвоен звучный титул «Вещь».

— Или собственность. — хмыкнул Мелани-херня-в-юбке.

— Не перебивай. — также с улыбкой проговорила Мавика. — Собственно, прав у вас теперь ровно столько же, однако, — подняла она пальчик. — Обязанностей намного больше. Но об этом позже. Для начала необходимо привести вас в порядок, и первыми на помывку пойдут, конечно же, те, кто понимает то, что я сейчас говорю. Прошу следовать за мной.

— Сестрица, — спохватился Мелани. — Ты опять оставляешь мыть мартышек на мою честь?

— Я верю, что ты справишься, братец.

— Но, сестрица, у нас же был уговор.

Они ещё около пяти минут продолжали шипеть друг на друга сквозь свои фальшивые улыбки, но в итоге Мелани всё-таки сдался. Возможно, мне только показалось, но, несмотря на то как они себя ведут, заканчивают фразы, шутят, у меня проскользнуло ощущение, что эти две улыбчивые твари терпеть друг друга не могут.

«Хех, а я уже хотел подивиться тому, что среди демонов есть кто-то, кто любит кого-то, кроме себя».

— Прошу вас, мои скверно пахнущие обезьянки, следуйте за мной. — повторила Мавика, развернулась на каблучках и поцокала в сторону выхода.

Я вновь переглянулся с другими бесами, среди них, к слову, была парочка женского рода, поднялся