Члены совета, вне всякого сомнения, проинструктированные заранее, дали именно тот ответ, которого от них и ожидали. Они напомнили королю о его клятве, данной во время коронации, «поэтому будет лучше для всех и гораздо полезней для души короля, если он будет управлять своей страной с надлежащей умеренностью и защищать ее от нападения варваров и иноземцев, чем если он самолично займется спасением людей, живущих на Востоке»[409].

Генрих II был весьма практичным человеком, далеким от романтики и идеализма. Он считал своей главной задачей сохранить в целости и сохранности свою обширную империю. Сама мысль о том, чтобы отправиться на край земли, бросив ее на растерзание своим сыновьям, амбициозным баронам Севера и мятежным графам Юга, а также шотландцам, фламандцам и французам, которые однажды уже пытались сделать это, пока он искал ветра в поле на другом конце Европы, казалась ему абсолютно безумной. Зачем ему, королю Англии, герцогу Нормандии и Аквитании, графу Анжу и Мэна, величайшему правителю Запада, корона Иерусалима, этого крошечного княжества, раздираемого интригами и заговорами, которому угрожает огромная, дисциплинированная армия человека, славящегося во всем мире своим полководческим талантом?

Генрих не любил воевать. Все, чем он владел, было завоевано его упорством, хитростью, иногда мошенничеством, но отнюдь не сражениями. Пусть те, кому нечего терять, молодые, романтично настроенные безземельные рыцари, обожающие турниры, отправятся на поиски приключений, а он будет крепко держать то, что имеет. Однако, чтобы патриарх не подумал, что проделал столь дальний путь понапрасну, Генрих, как истинный христианин, предложил ему на защиту Святой земли 50 тысяч марок[410].

Патриарх, испытавший крушение всех своих надежд, сказал ему: «Этим, король, ты не спасешь свою душу и не защитишь Христово наследство. Мы явились в поисках принца, а не денег. Почти все страны мира присылают нам деньги, но никто не шлет принца. Мы ищем человека, которому нужны деньги, а не денег, которым нужен человек».

После этого он попросил Генриха отдать им одного из своих сыновей, хотя бы самого младшего, который стал бы их королем, чтобы потомки Фулька Анжуйского продолжали править Иерусалимом. Джон, воспламененный горячим призывом патриарха, упал перед отцом на колени и стал умолять отправить его в Иерусалим. Однако Генрих ответил решительным отказом – у него на Джона были свои планы[411].

А тем временем Ричард, сильнее, чем раньше, уверенный в том, что отец хочет отнять у него Аквитанию, вооружил все свои замки и вторгся во владения Джефри, желая внушить ему мысль держаться от герцогства брата подальше. Поэтому Генрих II стал готовиться к отъезду в Нормандию, чтобы заставить своих воинственных сыновей помириться. 15 апреля 1185 года в Англии случилось сильное землетрясение, совершенно неслыханная для этой страны вещь. Был разрушен почти весь Линкольнский собор; уцелел лишь западный фасад, сооруженный Ремигиусом, который с 1086 по 1092 год был епископом Линкольна. Епархия снова осталась без руководства, ибо Уолтер Кутанс, посвященный в сан Линкольнского епископа с 1183 году, был избран после смерти Ротру архиепископом Руанским и в феврале 1185 года уехал в Нормандию[412].

На следующий день после землетрясения Генрих с патриархом отправились в Дувр, где собирались сесть на корабль и переплыть пролив. Гераклиус, понимая, что его миссия подошла к концу, в последний раз обратился к королю с просьбой уехать вместе с ним в Святую землю, но Генрих снова отказался. Патриарх напомнил ему о почестях, обширных землях, долгом царствовании, славе, успехах и победах, которые даровал ему Господь. И как же, спросил он, Генрих Его отблагодарил? Он нарушил клятву, данную своему господину, королю Людовику, развязал войну, отобрал у него земли и увел у него жену. И в заключение своей тирады патриарх обвинил короля в гибели святого Томаса, ибо убийцы действовали по его приказу, а это равносильно тому, что король сам его зарезал.

Удар попал в цель. Генрих, глаза которого стали бешеными от гнева, повернулся к нему. Гераклиус склонил голову и подставил ему свою шею.

«Сделай со мной то же самое, что ты сделал с благословенным Томасом», – сказал он.

Выругавшись, король сказал:

«Если бы все люди моей страны стали единым целым и заговорили бы едиными устами, они не осмелились бы произнести то, что произнес ты!»

«Неужели ты думаешь, что они любят тебя, если они судят о тебе по твоему богатству, а не по твоим словам? Такие люди идут за деньгами, а не за человеком; повсюду поклоняются власти, а не личности».

Генрих, чей гнев немного остыл, пытался объяснить прелату, что не может покинуть свою страну, ибо, если он уедет, его сыновья опять начнут воевать и отберут у него все земли.

«В этом нет ничего удивительного, – ответил патриарх, – ибо они пришли от дьявола; к дьяволу и уйдут».

И один из них, Джон, и вправду продемонстрировал намерение как можно скорее отправиться к дьяволу, судя по тому, что он натворил в Ирландии. 31 марта в Виндзорском замке Генрих II посвятил его в рыцари и велел ехать в Ирландию, чтобы обуздать тамошнего вице-регента Хью Лейси, которого недоверчивый Генрих II начал подозревать в намерении сделаться королем этой страны. В 1176 году, после смерти Крепкого Лука, король назначил наместником Ирландии Вильяма, сына Элдельма. Вильяму, однако, не удалось удержать свободолюбивых ирландцев в подчинении, и его сменил Хью Лейси, которому Генрих II даровал весь Миф целиком. Хью относился к ирландцам и английским колонистам строго, но справедливо. Он так хорошо поладил с жителями острова, что король Коннота, Рори О’Коннор, отдал ему в жены свою дочь. Его популярность среди ирландцев, его решительный отпор грабительской политике англичан, а также неверные, по мнению короля, сведения о своей деятельности вкупе с жалобами колонистов заставили Генриха II подумать, что Хью планирует захватить власть в Ирландии[413].

В 1177 году король объявил Джона лордом Ирландии, так что нет ничего удивительного, что он, решая, кому передать управление этой страной, в первую очередь подумал о сыне. Джону было уже около девятнадцати лет, и король решил, что именно он должен отправиться в Ирландию, чтобы проверить, чем там занимался вице-регент, восстановить мир и подчинить своей воле мелких ирландских князьков и колонистов. 24 апреля 1185 года молодой принц вышел из Милфорд-Хейвена в море. С ним шел флот из шестидесяти кораблей, которые везли триста рыцарей и множество солдат[414]. Самым важным членом этой экспедиции, по мнению Джона, был Джеральд Уэльский, который в 1183 году побывал в Ирландии и имел много родственников среди тех валлийцев, которые в 1169 году переселились на этот остров.