аромат манго, так как окрестности городка все были засажены манговыми деревьями. Растительность субтропиков наполняла лето особой жизненной силой.

Всю дорогу я пребывал в приподнятом расположении духа, но, увидев крошечное здание, где располагался пункт наблюдения, моментально впал в апатию. Лу Сусу вовсе не преувеличивала, описывая это здание. Оно представляло собой убогую панельную постройку. Мне даже показалось, что при строительстве этого здания не армировали бетон, и если вдруг произойдет землетрясение, вся конструкция тут же обвалится. На третьем этаже было всего три комнаты. Нам с Ян Кэ придется жить в одной маленькой комнатушке, где стояла всего одна кровать почти вполовину меньше, чем кровать в квартире Ян Кэ; тут никак не смогут расположиться двое взрослых мужчин. Но самое ужасное – это духота. Как только я зашел в комнату, то сразу включил вентилятор на максимальную мощность.

Небо начинало темнеть. С улицы доносился шум хлопушек. Я спросил людей в пункте, какой сегодня местный праздник. Они ответили, что хлопушки запустили не в честь праздника, а в честь поминания предков. Но сейчас не праздник Цинмин[54] и не Праздник двойной девятки[55], каких же предков они поминают? Однако потом я узнал, что в древности в этой местности жил старик, доживший почти до ста лет, поэтому его прозвали Столетний предок. Можно сказать, что этот старик является основателем Маншаня, а его могила находится на горе. Однажды жители городка, чтобы избежать наводнений, поселились на возвышенности этой горы. Но из-за ухудшения горных почв фундаменты домов начали оседать, и люди один за другим построили дома у подножия горы и переселились туда, а на горе осталась только могила Столетнего предка. За несколько сотен лет на ней иногда случались небольшие оползни, и только могила старика до сих пор стоит на прежнем месте.

Есть одна легенда, которую рассказывает старшее поколение маншаньцев. Кладбища являются миром мертвых и должны находиться ниже обители живых людей. Но впоследствии, из-за переселения местных жителей к подножию горы, могила Столетнего предка оказалась выше по уровню, чем жилища людей. Некоторые старики начали говорить, что могила Столетнего предка покровительствует жителям Маншаня. Позже даже пошли толки, что именно по этой причине маншаньцы не болеют – Столетний предок оберегает городок и его жителей.

«Недостаточный уровень образованности людей является одной из причин возникновения психических заболеваний», – молча отметил я про себя.

Ян Кэ стоял у окна и наблюдал за вереницей прохожих на улице; затем, глянув в сторону автостанции, спустился вниз. Я спросил его, куда он направляется; Ян Кэ ответил, что хочет прогуляться один, и велел мне отдохнуть, пока есть такая возможность.

Я не ужинал и страшно проголодался. Внизу был какой-то ресторан; я заказал жареный рис с ананасом и кружку холодного чая. Одна стена в комнате за день сильно прогрелась, и от нее до сих пор исходил сильный жар. Не успел я съесть и половину порции, как весь покрылся потом, вся моя одежда был насквозь мокрая. Я чувствовал себя цыпленком, которого запихнули в раскаленную духовку.

Завтра нам нужно будет посетить пациентов, продиагностировать их, а также провести опрос; работы предстояло много. Наступила глубокая ночь, но Ян Кэ так и не вернулся. Я тем временем принял душ и уже был готов захватить маленькую кроватку, стоявшую у нас в комнате. Вдруг у меня зазвонил телефон. Я подумал, что это Ян Кэ, но звонок был от У Сюна.

Я шутливо спросил:

– Прошел лишь один день, а ты уже так соскучился?

– Это кто по тебе скучает? – сказал У Сюн и самодовольно добавил: – Я вообще-то в компании прекрасной девушки, и мне явно гораздо лучше, чем тебе.

– Ладно, шутки в сторону, зачем звонишь? – спросил я устало.

– Сегодня тебя спрашивали…

– И кто же? – Я немного испугался, вдруг это опять была Янь Кэ.

У Сюн без колебаний ответил:

– Ню Дагуй, наш старый пациент.

– Но его же выписали из клиники, – недоверчиво произнес я.

У Сюн не хотел выкладывать подробности и поэтому передал кому-то телефон:

– Давай, давай… Сам скажи.

На другом конце на мгновение воцарилась тишина, я тоже не издавал ни звука. Потом раздался тяжелый вздох – и мне рассказали нечто удивительное…

3. Электронный контроль над сознанием

Сначала я не расслышал, что говорит мне Ню Дагуй, – его голос был очень тихим, и в какой-то момент я даже подумал, что связь прервалась. Мне стало очевидно, что Ню Дагуй не хотел говорить при У Сюне. Но я понимаю, как сильно У Сюн любит сплетничать и лезть в чужие дела. Будь его воля, он уже давно сам прижался бы ухом к телефону.

– Я вспомнил, – через какое-то время сказал Ню Дагуй, повысив тон. По сравнению с тем временем, когда он болел, сейчас его голос звучал совершенно по-другому.

– Что вспомнил? – Я снова вдруг занервничал.

На той стороне провода раздался звук шагов, как будто пациент специально отошел в сторону, чтобы высвободится из цепких лап У Сюна.

– Я вспомнил, кто меня выпустил… Это была доктор Чжан!

После оказания надлежащей терапии при волчанке пациент может начать вспоминать какие-то события. Но когда больница проводила свое расследование, были просмотрены все видеозаписи с наружных и внутренних камер наблюдения, даже те, что были сняты за три дня до инцидента; нигде не было и следа Чжан Цици. Если это действительно она, тогда нужно обязательно передать дело в руки полиции, а больнице перестать заниматься самовольным расследованием.

Не думаю, что больница станет фальсифицировать какие-то материалы в этом деле, но и Ню Дагую нет смысла мне врать. Все это слишком подозрительно. Я хотел задать несколько вопросов Ню Дагую, но он заговорил первым:

– Врач Чэнь, я жду вашего приезда; у меня есть кое-какие доказательства.

Какие у него могут быть доказательства? В этом плане я не очень доверял ему. В конце концов есть доказательства с записей видеонаблюдения; чтобы подделать такие материалы, необходимо приложить огромные усилия. Поэтому я был уверен: если на записях не было Чжан Цици, значит, Ню Дагуя выпустил другой человек.

Но я все же решил расспросить, что у него есть. Ню Дагуй, подумав немного, решил не отвечать мне и вернул телефон У Сюну. Я никогда не давал личный номер телефона пациентам; если я кому-то понадоблюсь, то придется связываться со мной через третье лицо. У Сюн сказал, что у них в седьмом отделении еще много дел, и он не может сейчас со мной говорить. Затем попрощался и дал отбой.

При условии, что записи