Насос интуиции Джексона прекрасно проливает свет на множество наивных представлений о природе цветового опыта и мозга, которые обычно отлично служат людям, и стоит признать, что тем самым он изящно выводит ряд следствий обывательских теорий. Но его целью было опровергнуть гипотезу о способности физических наук объяснять все цветовые феномены. Само собой, в реальном мире человек, оказавшийся на месте Марии, узнал бы что-то новое, потому что, сколько бы она ни знала о цвете, множество фактов о физическом воздействии цвета были бы ей неизвестны. Неуместными “вполне очевидно” Джексона и “безусловно” Грэма и Хорган становятся лишь потому, что мысленный эксперимент описывает исключительный случай. Если вы все равно склонны полагать, что предложенная мною альтернативная концовка истории невозможна, попробуйте убедительно аргументировать свою точку зрения. Будет любопытно, если вы озвучите умозаключение, к которому не пришел ни один из сотен философов, годами бившихся над этой задачей. (Конечно же, сам этот факт можно считать доказательством великолепия описанного насоса интуиции, ведь он три десятка лет обеспечивает философов работой.)

Научное изучение сознания осложняется тем фактом, что в этой области каждый мнит себя экспертом. Конечно же, на самом деле это не так, но почти любой, кто хоть на несколько минут задумывался на эту тему, склонен считать результаты своих размышлений столь же заслуживающими доверия, как результаты любого высокотехнологичного эксперимента или анализа целой горы статистики. Забавно слышать, как во время обсуждений на научных конференциях эти люди строго исправляют ошибки, замеченные в словах докладчика, ссылаясь на недавний опыт, который (как они сами думают) они получили. Если бы мы, как обычно полагают эти люди, не допускали ошибок при оценке природы собственного опыта, они были бы правы!

Но человек может неправильно запоминать, интерпретировать и описывать свой самый сокровенный опыт, подвергаясь неявному воздействию убедительной, но ненадежной идеологии. Вот простое упражнение, результаты которого могут вас удивить. Его несложно выполнить дома: сядьте перед зеркалом, чтобы следить за выполнением инструкций, которые заключаются в том, чтобы неотрывно смотреть себе в глаза, фиксируя на них свой взгляд и не отвлекаясь на происходящее на периферии. Не отрывая взгляда, вытащите карту из середины хорошо перетасованной колоды и держите ее лицом к себе на расстоянии вытянутой руки, как раз за границей вашего периферийного зрения. Потрясите карту. Вы будете знать, что карта трясется, но, конечно же, ничего не увидите. Медленно вводите карту в зону вашего периферийного зрения, потряхивая ею. Сначала вы увидите движение (тряску), но не цвет! Вы не сможете сказать, красной масти карта или черной, не сможете отличить фигурную карту и уж точно не сможете определить, каково ее численное значение. Перемещая карту все ближе к центру, вы удивитесь, как близко к прямой траектории зрения она должна оказаться, чтобы вы смогли назвать ее цвет или определить, фигурная ли это карта. По мере приближения карты к точке фиксации вашего взгляда вам придется прикладывать все больше усилий, чтобы не жульничать и не смотреть на движущуюся карту. Определить, какая карта у вас в руке, вы сможете лишь тогда, когда она окажется почти напротив вас. Удивлены? Я ни разу не встречал человека, который не удивился бы, впервые испытав это на собственном опыте. Вам всегда казалось, что вы видите примерно одинаковое количество цветов и деталей до самой границы поля зрения, а теперь вы узнаете, что, хоть это и “логично” и вроде бы подтверждается обычной интроспекцией, на самом деле это не так. И это лишь один аспект, один из многих феноменов, демонстрирующих, что наше богатое, непрерывное, детализированное представление о мире в нашем (визуальном) сознании – всего лишь иллюзия. Совет прост: не думайте, что понимаете феномены сознания, пока не узнаете, что выяснила о них наука в последние годы. Кабинетные теории философов, не принимающих этот совет во внимание, в лучшем случае ничего не стоят, а в худшем – только запутывают все сильнее и сбивают всех с толку. “Посредством интроспекции” вы можете “узнать” о своем сознании лишь малую, но способную кого угодно ввести в заблуждение толику того, что мы можем узнать о вашем сознании, систематически изучая сознание по стандартам гетерофеноменологии.

Предстоит преодолеть еще множество сложностей и решить множество трудных проблем, которые не считаются Трудной проблемой сознания. Если после решения всех этих “легких” проблем тайна останется тайной, нам придется пересмотреть свою отправную точку и отказаться от текущих представлений о биологии, физике и даже логике. Пока же посмотрим, как далеко нас заведет привычная наука – наука, которая помогла нам понять все, что мы понимаем сегодня, от астероидов и тектонических плит до размножения, роста, регенерации и метаболизма живых организмов.

Пропасть между манифестной и научной картиной мира особенно глубока, когда речь идет о свободе воли. Подобно вопросам, что есть на самом деле цвет и что есть на самом деле доллар, вопрос, иллюзорна или нет свобода воли, подталкивает нас использовать научную картину мира, чтобы исследовать проблему, сформулированную в традиционных терминах манифестной картины мира. И в последние годы к этому склоняются многие. Целый ряд именитых ученых решительно заявляет, что свобода воли иллюзорна: так считают нейробиологи Вольф Зингер, Крис Фрит и Патрик Хаггард, психологи Пол Блум и Дэниел Вегнер, а также несколько весьма уважаемых физиков, включая Альберта Эйнштейна и Стивена Хокинга. Может ли ошибаться такое количество светил? Множество – не все, а возможно, и не большинство – философов утверждает, что может. Они называют это задачей философии! Правы ли они? Думаю, да.

Как правило, ученые совершают глупую ошибку: они путают манифестную картину мира с тем, что можно назвать народной идеологией манифестной картины мира. Давайте признаем, что народная идеология цвета – просто чепуха. Цвет не таков, каким его представляет большинство людей, но это не значит, что манифестная картина мира лишена цветов: это значит, что цвета – настоящие цвета – не такие, какими их считают люди. Народная идеология сознания – тоже чепуха, намеренно двойственная и таинственная; если бы сознание таким и было, то Райт был бы прав (см. главу 59): нам пришлось бы сказать, что сознания не существует. Но мы не должны считать сознание “настоящей магией” – той самой, которой не существует, состоящей из чудо-ткани; мы можем признать реальность сознания феноменом, заметив, что народ еще не сформировал его четкой идеологии. Подобным же образом свобода воли представляет собой не то, чем ее провозглашает народная идеология манифестной картины мира, и не выходит магическим образом за рамки каузальности. В этом смысле я сравнил свободу воли с левитацией, и один из философских защитников этой абсурдной точки зрения честно назвал свободу выбора “маленьким чудом”. Я полностью согласен с целым сонмом ученых, утверждающих, что такая свобода воли иллюзорна, однако это не значит, что свобода воли иллюзорна в моральном смысле. Она не менее реальна, чем цвета и доллары.