Слыша стук сердца, Баррет рвалась вперед, не обращая внимания на листья лотоса и тростника, путающиеся под ногами. Она даже не задумалась над тем, куда бежит и что будет делать, если тигр возвратится. Единственным желанием теперь было как можно больше увеличить расстояние между ней и англичанином с глазами, темными, как оникс.

Почти на середине водоема, где вода поднялась выше талии, Баррет потеряла опору под ногами и поплыла. Тростник, обмотавшийся вокруг лодыжки, задержал ее на несколько секунд. Наконец она сумела вырваться из этого капкана и устремилась к дальнему берегу. Она вскрикнула от неожиданности, когда крепкие руки обхватили ее лодыжку.

– Не бегай от меня, Angrezi. Неужели ты еще не убедилась, что это невозможно?

– Я смогу убежать – сейчас или когда-нибудь.

Баррет яростно извивалась, пробуя вырваться из его рук, но пальцы Пэйджена, сомкнутые вокруг ее ноги, были подобны стали. Во время борьбы она с головой ушла под воду. Когда Пэйджен вытащил ее, она разъяренно фыркнула:

– Черт побери, Пэйджен. Отпусти меня!

– Обещай не убегать, и я отпущу.

– Никогда, – огрызнулась она, безуспешно пытаясь вырваться.

– Тебе не стоило убегать сломя голову. Это было чертовски глупо. – Он подтащил ее чуть-чуть ближе. – И я допустил ошибку, позволив тебе эту выходку, – добавил он резко.

– Ты лгал мне! Ты позволил мне поверить...

– Это не было ложью, Angrezi. Я просто позволил тебе поверить в то, во что ты сама хотела поверить.

– Это была ложь, независимо от того, как ты себе это представляешь. И ты сам все прекрасно понимаешь!

Глаза Пэйджена стали твердыми как стекло, его пальцы медленно продвигались к ее колену, подтягивая ее все ближе.

– Я собирался рассказать тебе. Но никак не мог выбрать подходящего времени.

Баррет билась в его руках, хлопала по воде, цеплялась за зеленые спутанные водоросли. Где-то пронзительно и тревожно закричал павлин, ему ответил шумный хор обезьян, скрывающихся в верхушках деревьев. Баррет сердито пробормотала что-то, весьма напоминающее проклятие.

– Ну, конечно, у тебя не было времени, ведь ты так развлекался этим обманом.

С приглушенным рыданием она ухватилась за руки Пэйджена, пытаясь развести их в стороны. Безрезультатно. Он был ближе теперь, намного ближе, его руки жестко сжимали ее колено и бедро. Баррет дрожала. Это от страха, мысленно сказала она себе. Но сама уже знала, что это была ложь.

– Я испытывал к тебе разные чувства с тех пор, как нашел тебя на берегу, Циннамон, но возможность развлечься при помощи обмана никогда не приходила мне в голову.

Разговаривая, Пэйджен прижимал ее все ближе, руки поднимались выше.

– Ублюдок! – Она выбрала слово, которое возмутит его больше всего, слово, которое уже заставило его разбушеваться однажды, зная, что, если она выведет его из себя, он может потерять контроль и дать ей шанс убежать. Снова Баррет повторила грубое ругательство. – Проклятый лживый ублюдок, вот кто ты такой. Ты все время лгал мне с первого момента, когда мы встретились. Ты думаешь, что я когда-либо смогу поверить тебе снова?

Лицо Пэйджена превратилось в неподвижную маску, его глаза метали молнии.

– Не заходи слишком далеко, Angrezi. Если я и правда варвар, тебе могут не понравиться последствия.

– Мне не нравится все, что связано с тобой! И с этой заброшенной страной! А теперь отпусти меня, свинья! Шакал!

Баррет почувствовала, как его рука обхватила ее поясницу, а вторая сжала бедро. Через мгновение она полностью будет в его власти. Баррет энергично рванулась, и пуговица с треском отскочила от ее узких бриджей. Вторая могла улететь следом каждую секунду. Не имея времени на такие пустяки, Баррет согнулась и нырнула в воду, пытаясь одновременно ударить Пэйджена ногой. Удар пришелся прямо в раненое плечо, заставив Пэйджена покачнуться от боли.

Баррет была свободна! Она яростно рванулась вперед к берегу. Позади нее остался Пэйджен, согнутый двойной болью. В суматохе Баррет забыла о его ране. Она вспомнила только теперь, когда белая повязка покраснела от выступившей крови. Баррет побледнела и почувствовала отвращение к самой себе. Неужели она настолько одичала?

Но на сожаления не оставалось времени, и повернуть назад она уже не могла. Баррет судорожно цеплялась за водоросли и кувшинки, прилипающие к ее лицу. Но вот она почувствовала дно под ногами. Она уже почти на берегу! Позади Баррет слышала сердитые проклятия Пэйджена.

– Ты слишком часто причиняешь мне боль, Angrezi. Ей-богу, я... – Резкий кашель прервал его. – Я заставлю тебя пожалеть об этом!

Баррет выбралась из воды и стала подниматься по каменным уступам, ведущим к водопаду. Ее сердце билось так громко, что она пропустила предательский всплеск и шорох гравия за спиной.

На этот раз Пэйджен не оставил ей никакого шанса. Он схватил ее за талию и поднял в воздух. Не замедляя быстрых шагов, он устремился к ближайшему уголку водоема, наполовину скрытому ветвями бугенвиллеи.

– Отпусти... отпусти меня, дикарь! – Баррет крутилась и размахивала руками и ногами, но ее удары приходились в воздух. – Ты... ты пожалеешь об этом, Деверил Пэйджен. О, как ты пожалеешь!

– Я уже жалею, Циннамон, – прорычал Пэйджен. – Но что сделано – то сделано. И теперь я собираюсь сделать то, что должен был сделать в тот день на берегу.

Лицо Баррет стало мертвенно-белым.

– Ты не можешь так поступить со мной!

Она мечтала о нем, мечтала о его теле, даже об их близости. Но в мечтах ее желание было торжественным, великолепным и молчаливым, а сейчас, сознавая силу ярости Пэйджена, поняв, что он собирается овладеть ею в жестоком гневе, Баррет испытывала только страх. Она подавила рвущиеся рыдания, безуспешно извиваясь в его стальных руках.

– Ты... ты не посмеешь!

– О, я посмею, и я сделаю это, – мрачно ответил Пэйджен. – Я давно должен был этим заняться. Тогда, возможно...

Пэйджен резко замолчал. Теперь они были всего в нескольких футах от водопада, и серебряная водяная пыль покрывала их тела. Пэйджен молча пронес ее под нависающими ветвями, и темно-красные лепестки осыпали их дождем и остались в волосах Баррет. Опасение, и не только оно, сжимало ее сердце – какое-то противоречивое и незнакомое чувство.

– Нет... не делай этого, Пэйджен. – Она пыталась скрыть нотки страха в голосе, но не смогла.

Пэйджен молча шагнул дальше, бормоча что-то на хинди. За цветущими кустами вода плескалась у отвесной каменной стены, а одна упавшая длинная плита образовала естественное ложе, покрытое ковром зеленого мха и папоротников.

– Нет, Пэйджен, – резко выдохнула Баррет, как только поняла его намерение. Но он ничего не ответил. Пэйджен продолжил свой путь в напряженной тишине, его смуглое лицо скрывалось в тени ветвей, обрамляющих укромное место. Он посадил ее на гранитную плиту.