— Я поняла, — совсем сникла женщина. — О том, как я занижала вес мяса при загрузке вагонов.

— Умница! Но только все, как на духу. А про Панина ни слова, лишь о своей деятельности.

Из глаз Вихровой катились слезы.

— Вы отнесете мои показания следователю?

— Думаю, что до этого не дойдет, — успокоил ее Тихоня. — Все зависит от твоего поведения.

Более часа налетчики ждали, пока женщина закончит писать свои откровения.

— Все, — произнесла она долгожданное слово.

Тихоня пробежал глазами по исписанным листам и утвердительно кивнул, что означало, что с первым заданием она справилась.

— Теперь ты должна пообещать, что откажешься от своего заявления в милиции, иначе мы пустим в ход твою биографию.

Тихоня, в отличие от Сотника, не угрожал, не повышал голоса, а у Вихровой не было выбора.

— Обещаю.

— Но и это еще не все. Завтра же на работе ты напишешь заявление об увольнении, и заверяю, что начальник подпишет тебе его без отработки. Договорились? — Тихоня даже с каким-то сочувствием посмотрел на Викторию Самойловну.

— Куда деваться? — Теперь она понимала, что напрасно связалась с Паниным, но было слишком поздно. Можно было заранее предположить, что раз человек ворочает большими деньгами, у него, естественно, должно быть прикрытие.

У непрошеных посетителей как бы существовал негласный сговор: один неожиданно замолкал и в игру вступал другой. Происходила некоторая эмоциональная смена: один — спокойный и сочувствующий, другой — вспыльчивый и агрессивный.

— Тебе, наверное, не терпится от нас избавиться? — со злорадной ухмылкой поинтересовался Сотник. — Что насупилась? Я, кажется, к тебе обращаюсь!

— Зачем вы на меня кричите? Я ведь со всем соглашаюсь.

— Действительно, — ухмыльнулся Сотник, — что это я нападаю на безвинную овечку? Но с другой стороны, если бы ты не соглашалась, то и я бы не кричал, — он выдержал паузу, — а действовал.

— Вика неглупая женщина и сама уже догадалась, что еще нас задерживает у нее в гостях, — опять вступил в беседу Тихоня, и он как будто заступался за хозяйку.

— Что? — Она вскинула непонимающие глаза на Тихоню.

— А то! — вспылил Сотник. — Выкладывай деньги и драгоценности!

Выпад Сотника для Вихровой был столь неожиданным, что ее забила мелкая дрожь.

— Вы же не грабители, — заикаясь, произнесла она, не от водя умоляющего взора от Тихони, в нем она рассчитывала найти поддержку, но тот молчал в самый ответственный момент.

Зато Сотник продолжал наглеть.

— Это не грабеж, а изъятие, — заявил он. — Мы не можем допустить, чтобы в руках расхитителей оставались средства, добытые незаконно.

— Но вы не милиция, — попыталась возразить бедная женщина.

— Для тебя же лучше! — констатировал собеседник. — Мы изымаем у тебя то, что ты украла у государства, кстати, ты сама указала в объяснительной: сколько и каким образом. Но мы не такие изверги, как менты, оставляем тебе главное — личную свободу.

— Но это настоящий грабеж! — повторилась хозяйка.

— Ну ты и кадр! — даже развеселился Сотник. — За деньги переживаешь сильнее, чем за собственную честь.

— Не отдам! Ничего не получите! — закричала обезумевшая женщина.

— Совсем баба нюх потеряла. — Сотник разочарованно развел руки в стороны и обратился к напарнику: — Может, ты объяснишь ей, а то у меня уже руки чешутся. Ей добра желают, а она уперлась.

— Мы здесь не по своей воле, — начал объяснять Тихоня. — И не можем уйти, пока не выполним задания.

— Я же написала признание, пообещала забрать заявление из милиции и уволиться с работы. Разве этого мало?

— Признание ты написала, — согласился Тихоня. — Но к нему еще нужны вещественные доказательства. Твои драгоценности и деньги послужат этим доказательством. Если ты исполнишь все, о чем мы тебя просим, то вещественные доказательства мы вернем тебе обратно.

— Как же — вернете! Держи карман шире! — Когда пришло время бороться за материальные ценности, страх у Виктории Самойловны улетучился, она не скупилась на выражения. — Нашли дуру!

— Я пытаюсь тебе помочь, Вика. Поэтому и уговариваю, — продолжал Тихоня. — Если ты меня не послушаешь, тебе придется иметь дело с моим напарником. А он, поверь мне на слово, нервный и необузданный тип. Я сам иногда его побаиваюсь.

— Между прочим, он сам утверждал, что вы не грабители.

— Грабеж — это когда насильно лишают личного имущества, я же уговариваю тебя отдать его добровольно, к тому же не личное, а похищенное у государства.

— Только не нужно мне байки рассказывать! Я-то думала, что ты более порядочный, чем твой напарник, а ты просто хитрее его.

— Я пытался сделать все, что в моих силах, — заявил Тихоня. — И теперь умываю руки.

— Поищем сами, — встрял в разговор Сотник. Он подошел к мебельной стенке и, открывая все створки дверок поочередно, начал выкидывать содержимое на пол. Вот он нашел шкатулку из яшмы.

— Положи на место! — потребовала до этого момента спокойно сидевшая хозяйка.

— Твоя просьба — закон для меня. — Сотник пересыпал драгоценности себе в карман, а шкатулку закрыл и положил на место.

— Свинья! — Женщина вскочила. — Немедленно верни!

— Это решит народный суд, — продолжал издеваться Сотник.

Вихрова подскочила к грабителю и принялась лупить его ладошками. Она вообще уже плохо соображала.

— Угомонись! — Мужчина ударил ее кулаком в грудь, она взвизгнула и отскочила. Сотник продолжил прерванную работу. Тихоня тем временем обыскивал спальню. Однако было ясно, что там ничего нет, потому что хозяйка крутилась в комнате и внимательно наблюдала за действиями Сотника.

Из спальни вернулся разочарованный напарник.

— В той комнате пусто.

— Где прячешь деньги? — Сотник бросил на Викторию Самойловну угрожающий взгляд. — Говори, если не хочешь, чтобы я подпортил твою симпатичную мордашку!

— У меня нет денег, зарплату еще не получила, — прикинулась она. — А все, что скопила до этого, истратила на драгоценности.

— Ладно, сами поищем. — Он окинул взором перевернутую вверх дном комнату и не смог определить, где еще можно проявить себя в роли следопыта.

Тихоню же привлекла стопка сброшенных на пол фотоальбомов. Ему показалось странным, что ни один из них не раскрылся и не вылетело ни одной фотографии.

— Вроде бы одинокая женщина, а такое количество семейных фотоальбомов? — произнес он, пристально наблюдая за реакцией Вихровой. У той кровь отхлынула от лица. Стало ясно, что он попал в точку. Тихоня поднял один из альбомов и хотел раскрыть его, но хозяйка неожиданно вскочила и бросилась вырывать у него альбом.