— Отдай! Это память о моих родственниках!

Сотник вовремя подоспел на помощь, иначе бы взбешенная женщина выцарапала другу глаза. Он ухватил ее за полу халата и с силой дернул, тот, затрещав, разошелся по всему шву на спине. Сотник дернул его еще один раз, и Виктория Самойловна осталась в нижнем белье, стыдливо прикрываясь руками. Он грубо толкнул ее на диван, и та, как в начале встречи, забилась в угол. Она, словно загнанный дикий зверек, потерявший всякую надежду на спасение, смотрела на грабителей ненавидящим, полным отчаяния взглядом.

Обложка альбома была приклеена к листам, а когда Тихоня ее оторвал, оттуда посыпались не фотографии родственников, как утверждала хозяйка, а валюта, причем купюры крупного достоинства.

Нужно видеть, сколько в лице женщины было страдания. Она все-таки решилась на очередную попытку спасти положение. Оторвав деревянный подлокотник дивана, она оглушила им Тихоню. Тот не предвидел подобного, поэтому даже не успел подставить руку. Он только закатил к потолку изумленные глаза и упал. Вихрова замахнулась своим оружием на Сотника, но тот успел перехватить ее руку.

Но отчаяние доводит человека до безумия, и она ударила мужчину коленом в пах. Тот согнулся пополам, выпустив ее руку. Женщина воспользовалась мгновением и стукнула противника подлокотником по больному плечу. Сотник, скрипя зубами, закружился на месте. Оружие хозяйки не осталось в бездействии, а несколько раз опускалось ему на голову, пока он не завалился рядом с напарником.

— Ублюдки! — сказала в сердцах она, взглянув на бесчувственных грабителей, и пошла на кухню. Взяла столовый нож и перерезала путы, связывающие ее любовника.

— Скорее, — поторопил он ее. — Мы должны успеть их связать, прежде чем они очнутся. — Он с трудом встал на ноги, затекшие и застоявшиеся конечности отказывались служить, но надо было торопиться.

— Кого первым? — спросила Виктория Самойловна.

— Его, — указал любовник кивком головы на Сотника. — Он более агрессивный.

Они перевернули его на живот и заломили руки за спину, тот не сопротивлялся. Через какое-то время они надежно спутали его бельевой веревкой. Виталий Николаевич стягивал последние узлы.

— Начинай пока вязать следующего, — сказал он Вихровой, и та молча направилась ко второму налетчику.

Тихоня пришел в сознание чуть раньше, чем Виталий Николаевич направил к нему женщину, но не подал вида. Сквозь узкие щелки приоткрытых глаз он наблюдал за любовниками и оценивал ситуацию. Затем осторожно и незаметно для присутствующих засунул руку в карман брюк и извлек оттуда нож с выкидным лезвием. Он положил руку на пол так, чтобы ножа не было видно, и ждал удобного момента.

Виктория Самойловна склонилась над ним, чтобы перевернуть тело на живот. Но Тихоня одним движением встал на ноги, схватил ее за волосы и, щелкнув лезвием, приставил нож к горлу перепуганной женщины.

Любовник оставил связанного Сотника и двинулся на выручку женщине, но он не сделал и трех шагов, как спокойный, но требовательный голос Тихони остановил его.

— Стой на месте, не то я ей горло перережу. — Для устрашения он немного вдавил острое лезвие в гладкую и тонкую кожу шеи заложницы. Выступили первые капельки крови, которые, соединившись воедино, образовали тонкую струйку. Она стекала в ложбинку между грудей, и пятно на лифчике медленно, но заметно увеличивалось в размерах.

— Я прошу тебя, успокойся! — Виталий Николаевич остановился, выставив правую руку ладонью вперед.

— Я спокоен как никогда, — заверил Тихоня. — Если она тебе небезразлична, ты в точности выполнишь все мои команды.

— Безусловно, — подтвердил любовник. — Только не наделай глупостей.

— Развяжи напарника и приведи его в чувство, — потребовал бандит, и Виталию Николаевичу ничего не оставалось, как подчиниться его воле.

Сотник поднял отяжелевшие веки и с удивлением обнаружил, что в чувство его приводит ненавистный противник. Он хотел ударить его, но ноги и руки оказались связанными.

— Развяжи! — буквально потребовал он. Его удивило, что Виталий Николаевич подчинился. Только когда он освободился от веревок и приподнялся, понял, в чем дело: за ним наблюдала расширенными от ужаса глазами и с ножом у горла Вихрова. — Что, контратака не прошла? — ухмыльнулся он.

— Потом будем зубы скалить, а сейчас свяжи его. — И Тихоня кивнул на Виталия Николаевича, который, понимая, что от него требуется, лег на пол лицом вниз. Минут через пять, после того, как Сотник вновь привязал соперника к батарее, только на этот раз не в ванной, а прямо в комнате, Тихоня убрал нож от горла Вихровой и оттолкнул ее в сторону.

— Ну держись! — Сотник намотал ее волосы на одну руку, а другой собирался ударить по лицу. Измотанная и истерзанная за последние несколько часов женщина даже не пыталась сопротивляться, силы ее окончательно иссякли.

— Не гони, — одернул соратника Тихоня.

— Не можем же мы оставить безнаказанной эту борзую стерву! — возмутился напарник.

— Ты прав, — согласился Тихоня, только мы поступим иначе. — Он выдвинул стол на середину комнаты и разложил его. — Кладем ее сюда.

— Что вы намерены делать? — спросила хозяйка бесцветным голосом.

— Узнаешь! — многозначительно ответил Сотник.

— Прекратите! — подал было голос от батареи Виталий Николаевич, но лишь схлопотал удар в челюсть и добился того, что ему в рот вернулся прежний кляп из половой тряпки, который с удовольствием принес Сотник. Теперь он мог только безучастно наблюдать за происходящим на его глазах. И мужчина заплакал, абсолютно не стесняясь своих слез.

— В ванной я видел алюминиевый тазик, налей в него воды и поставь на газ кипятить, — обратился Тихоня к напарнику, продолжая руководить.

Пока Сотник выполнял его поручение, сам он вышел на балкон и наломал прутьев с огромной тополиной ветки, которая склонилась над балконом Вихровой. Затем он отнес прутья на кухню и кинул их в тазик с водой, который уже стоял на зажженной конфорке газовой плиты.

Пока вода закипала, налетчики переворошили все фотоальбомы и почти во всех обнаружили валюту. Листы были попарно склеены краями, начиная с обложек, там и были спрятаны все деньги хозяйки.

Виктория Самойловна никак не проявляла своей агрессивности, мысленно она уже смирилась с потерей. В данную минуту ее интересовало другое, потому что она догадалась, что собираются делать с ней налетчики.

— Неси тазик, — сказал Тихоня, рассовывая доллары по карманам.

— Вот! — вернулся Сотник, он спешил приступить к порке. Любовная парочка его уже просто достала. Тихоня взял один прут, проверил его на гибкость и для устрашения несколько раз резанул по воздуху. И зловещий свист подействовал на женщину куда больше, чем угрозы, сыпавшиеся на нее из уст Сотника.

— Дай я начну, — попросил Сотник.

— Бога ради. — Тихоня передал ему прут и, закурив, расположился в кресле. После первого удара лопнул тонкий материал трусиков, и женщина вскрикнула. Затем она почувствовала, как грубые и беспощадные мужские руки надавили на ее скулы и скомканный обрывок ее халата заполнил рот. Теперь кричать она не могла, но тихий стон все равно прорывался наружу. Постепенно белье изорвалось в клочья.