Гном сидел на деревянном табурете и жаловался Саламандре:

- Понимаешь, сначала я начал каждый день чистить зубы и мыться. Потом я стал дома убираться! - он отхлебнул из стакана горячий чай и шепотом продолжил:

- Наверно я схожу с ума. Понимаешь, иногда я просыпаюсь ночью, и мне хочется идти чистить нужники! Они мне снятся, они постоянно стоят передо мной - деревянные, каменные. Я вижу их даже закрыв глаза - грязные немытые отверстия - один, два - тысячи и тысячи нужников.

Саламандра не удержалась, прыснула со смеху и облилась горячим чаем. Она хохотала до слез. Гном вытащил из кармана платок, стряхнул с нее капли:

- Умоляю, никому не рассказывай. Кроме того, мне часто хочется маршировать, я что, болен?

Ван похлопал Гнома по плечу и протянул ему рюмку с Крымским портвейном. Гном отрицательно закачал было головой, но Ван улыбнулся и попросил:

- Ничего, сегодня можно, в честь праздника. Я разрешаю.

Гном поставил на стол стакан с чаем и принял от Вана вино.

- Господа! Сегодня, в этот замечательный день, я предлагаю поднять первый тост за страну, в которой мы родились, за великую и славную Россию!

Народ, хорошо знающий Гнома, слегка офигел.

- Гена похоже пьян? - удивилась подруга Саламандры.

- Господа! - продолжил Гном, - Я так же предлагаю Вам выпить за наши славные воинские традиции, за непобедимость русского оружия!

- В Афгане уже прославились - дальше некуда! - раздалось из-за стола.

- Не в силе Бог, а в правде! - продолжил Гном. - Господа, сегодня я заявляю Вам, что прекращаю уклоняться от призыва и собираюсь на службу Родине! И коли подниму оружие за дело неправое, то за девять грамм не обижусь. А коли выпадет защищать вас всех, и в особенности наших прекрасных дам - жалеть врага не буду!

Гном выпил стоя, и расхрабрившись, поцеловал Саламандру.

Ван, отвернувшись лицом к стене, спросил:

- Оранжево-Красный, хочешь слегка повоевать?

- Да хоть сейчас! Хорошо бы ту бомбу взорвать!

Вана передернуло.

- Нет, пожалуй ты не подойдешь. Остынь слегка.

Ван покопался по биополю, вызвал дух старого наемника-варяга, подобранного им в окрестностях Тепе-Кермена.

- Здравствуй, Торин! Повоевать хочешь?

- Это смотря за что. Надоело мне зря кровь проливать.

- Побудь пару лет с моим другом, последи, как ты тогда говорил? А, чтоб не лез на рожон!

Торин выбрался из своей Валгаллы, заговорил низким хриплым голосом, обращаясь только к одному Вану:

- Хорошо, я согласен. Присмотрю на первых порах за мальчишкой. Но через пару лет, извини, я вновь захочу отдохнуть.

- Большего не требуется. Кстати, передай Курту Вернике, что он свободен. Пусть возвращается в Фатерлянд. Кажется, один из присутствующих здесь гостей собирается через пару месяцев в Германию.

Саламандра затрясла Вана за плечо.

- Ваня, очнись! Опять замедитировал. Представляешь, Гена собирается в Армию!

- Да? Тогда я должен выпить с ним.

Ван налил две рюмки вина, поднес одну Гному.

- Выпьем по-нашему.

Они взялись за рюмки двумя руками, держа их на уровне сердца, поклонились, подняли до лба.

- Будь здоров!

- Кампей!

Они выпили, поставили рюмки. Паренек с губной гармошкой заиграл “Августина”. Все засмеялись.

Гном вырямился, оттер рукой несуществующие усы, и провозгласил:

- Веселие Руси есть питие!

Ван окончательно пригрелся и стал подремывать в глубоком старинном кресле.

Глава 45

Сато налаживает отношения с китайцами. Похоже, формируется новый союз. Итосу начинает осуществлять свои коварные замыслы, но его пока ждет неудача.

Сато закончил уборку в комнате, прибрался на кухне. Ему нужно было поесть, но обедать в одиночестве не хотелось. Сато взял печенье и коробку шоколадных конфет. Закрыв за собой дверь, он отправился к Ян Гуйсян.

Сато не был частым гостем в китайской общине, и компания, собравшаяся на теплой кухне, с удивлением посмотрела на него.

Не обращая внимания на удивленные взгляды, Сато прошел к столу, положил печенье и конфеты. Она табуретка была свободна, и он сел на нее.

Красавица Ян подала гостю чашку не лучше и не хуже, чем остальным, налила чаю. Сато согрел руки, осмотрел присутствующих. Среди собравшихся сидел очкастый Сунь Цзинь - глава студенческого землячества.

- Нимен Хао! - поприветствовал собравшихся Ешинака.

- Привет! - отвечал по-русски Сунь Цзинь, - как дела?

- Плохи дела, - признался Сато. Домой хочу уехать.

- У нас тоже плохо. Одна вещь пропала, до сих пор никто найти не может, - Сунь в упор посмотрел на Ешинаку.

- Значит, не там ищут! - ответил Сато.

- Да если бы знать, где искать. Россия велика.

- Китай тоже велик.

- Ты был в Китае?

Сунь потянулся к шоколадным конфетам, посмотрел на реакцию японца, - можно?

- Конечно, угощайтесь! - Ешинака разорвал обертку печенья, - В Китае я пока не был.

- Вы хотели бы посетить Китай? - поинтересовалась Гуйсян.

- Я бы с удовольствием провел лет пять в Китае, - признался Сато.

- Вас, японцев вечно тянет в Китай, - резко высказался один из присутствующих. - Еще ваш Хидейоси хотел нас завоевать!

Все с интересом ждали реакции японца.

- Тоётоми Хидейоси был безумцем в последние годы своей жизни. - Реакция Сато была очень спокойной.

- А вторая мировая война, а бомбардировки Шанхая?

Этот вопрос был более резким. Все знали, что японское правительство еще не принесло официальных извинений.

- Мы осудили милитаризм, - просто сказал Ешинака. - Япония тоже сильно пострадала в той войне.

- Пожалуйста, кушайте и Вы! - красавица Ян подвинула к Ешинаке конфеты, поведя бровью в сторону спорщиков, давая понять, что непочтительно ссориться с гостем.

Сато с благодарностью взял конфету.

- А что Вы хотите посмотреть в Китае? - сменил тему один из студентов.

- Не знаю определенно. Просто хочется пожить рядом с людьми, рисовать, общаться. Может быть, посидеть в ресторане.

- Вы много рисуете? - поинтересовалась Гуйсян.

- Да, сейчас я заканчиваю книгу с рисунками.

- Знаю, комиксы, - заговорил Сунь Цзинь, - у нас в Китае они не так популярны, как в Японии.