— Этого, к счастью, мне удалось избежать, хотя с другими получилось не слишком хорошо.

Наблюдая за тем, с каким удовольствием он разделывается с ветчиной, она чуть заметно улыбнулась:

— Полагаю, вы имеете в виду Софью?

— Никогда не пойму женщин.

— Этого от вас никто и не ждет. — Анна похлопала ресницами. — Мы должны оставаться загадкой для мужчин.

Стефан налил себе кофе. Сентенция хозяйки ничуть не рассеяла мрачного настроения.

— Тогда как мужчине понять, чего женщина хочет?

— Дело не в том, знает мужчина, чего хочет женщина, или нет, а в том, готов ли он предложить то, что ей нужно.

Он нахмурился, стараясь не слушать раздражающий шепоток беспокойства. Что нужно Софье? Ей нужен он. И больше ничего.

— Вы говорите загадками.

— Или же вы просто не хотите понимать. Стефан отодвинул тарелку. Аппетит внезапно пропал.

Ну почему женщины постоянно все усложняют? Софье нравилось в Мидоуленде. Ей более чем нравился он сам.

И как только она переставала воспринимать его как врага, они прекрасно общались вдвоем. Если она и отказывалась становиться его любовницей, то лишь из-за своей матери.

— Боюсь, Анна, я еще не способен постичь вашу странную логику.

— А с вами не легче, чем с вашим братом. — Она покачала головой. — Подумайте, что за жизнь была бы у Эдмонда, если бы он в свое время упустил по глупости Брианну.

Он опустил глаза и заметил, как побледнели костяшки пальцев, сжавших изящную ручку фарфоровой чашки. Представлять брата без Брианны не хотелось; вполне возможно, что Эдмонд просто не дожил бы до сегодняшнего дня. Но он мог позволить себе влюбиться — отдаться этому чувству безоглядно. Герцог такой роскоши позволить себе не мог.

— Я не Эдмонд. Да и вы не в том положении, чтобы бросать в кого-то камни. — Он сердито посмотрел на Анну. Проведя в России не так уж много времени, Стефан все же знал, что Анна долго поддерживала романтические отношения с мистером Ричардом Монро. — Как долго вы не позволяли Монро стать честным джентльменом?

— Слишком долго. — Мягкая улыбка тронула ее губы. — Вот почему мы собираемся пожениться следующим летом.

— Собираетесь пожениться? — вытаращился изумленно Стефан.

Анна рассмеялась:

— Поначалу я планировала к Рождеству, но отложила до лета, так как хочу видеть на церемонии Брианну.

Неожиданно для себя самого Стефан поднялся из-за стола. Странная, тянущая боль в сердце была не завистью, а… недоверием.

Зачем Анне выходить замуж после стольких лет идеального во всех отношениях романа?

— Этот город сошел с ума.

Его резкий тон ничуть ее не тронул — она лишь пожала плечами:

— Может быть.

Стефан прошел к окну. Начавшийся утром дождь почти перестал. Софья будет довольна, ей дождливая погода не нравилась. А вот его настроению серые тучи соответствовали вполне.

Откуда взялось это неприятное чувство, что он постоянно преследует ее, а она постоянно остается недостижимой?

А если она уже ускользнула?

Нет. Этому не бывать. Он получит ее любой ценой.

Открылась дверь. Стефан обернулся и увидел молоденького лакея, вошедшего в комнату с маленьким серебряным подносом.

Анна поднялась:

— Да, Антон?

— Записка для лорда Хантли.

Стефан ощутил приятное волнение. Должно быть, от Софьи. Больше в Петербурге ему писать никто не мог. Он прошел по паркетному полу.

Неужто образумилась наконец?

— Спасибо. — Он взял сложенный вдвое небольшой листок.

Слуга вышел из комнаты, а Стефан так и остался стоять у двери. Этот мелкий, летящий почерк он узнал с первого взгляда.

— От Софьи? — спросила Анна.

— Нет. — Стефан сломал восковую печать. — Из Англии.

— Тогда не стану вам мешать.

— Нет, нет, не уходите. Обычно терпения Эдмонду хватает только на то, чтобы заточить перо. Я очень удивлюсь, если ему достало выдержки написать больше полудюжины слов. — Развернув послание, Стефан обнаружил, что брат и впрямь приготовил для него сюрприз, исписав полстраницы. Разобрать теснящиеся, наползающие одна на другую буквы было нелегко, и прошло не меньше полминуты, прежде чем он скомкал листок и сердито швырнул на пол. — Проклятье!

Анна побледнела и тревожно посмотрела на него:

— Что случилось? Брианна?..

— Нет, мой управляющий, — торопливо успокоил ее Стефан. — Расчищал северное поле, и на него упало дерево.

Анна облегченно вздохнула — здоровье Брианны волновало ее в первую очередь.

— Сильно пострадал?

— Сломал обе ноги, но врач вроде бы пообещал, что ничего страшного нет.

— Слава богу.

— Да, бедняге повезло. — Риддл служил управляющим со времени смерти старого герцога и делал все возможное для процветания поместья. Стефан знал, что всегда может положиться на него. Заменить такого человека, прекрасного работника и хорошего друга, было бы нелегко. — Но несколько недель, а то и месяцев пролежит в постели.

— Я могу чем-то помочь? — спросила Анна.

— Боюсь, что нет. — Он устало вздохнул. — Нужно возвращаться в Мидоуленд.

— Конечно. Вам потребуется карета?

Стефан покачал головой:

— Нет. Я отправлюсь морем, так намного быстрее.

Пошлю Бориса узнать, когда ближайший корабль.

— Когда вы намерены отбыть?

Долг требовал поспешить. Арендаторы остались без присмотра, и решать проблемы, ежедневно возникающие в большом поместье, стало некому. Ожидать, что Эдмонд станет регулярно заниматься хозяйственными и прочими делами Мидоуленда, не стоило — в конце концов, у брата свой дом и своя семья.

Стефан поиграл желваками. Черт бы побрал этот долг.

Да, он вернется в Мидоуленд. Но только вместе с Софьей.

— Как только закончу одно дело.

Уже у двери его догнал голос Анны:

— Подождите. Он нетерпеливо оглянулся:

— Да?

— Софья — не какая-то крестьянка. Вы не можете заставить ее уйти из семьи.

Он мрачно усмехнулся:

— Вы недооцениваете силу моего убеждения.

— Ей нужно не ваше убеждение.

— Ей нужен я. И она, черт возьми, поймет эту истину и примет ее.

Дождь лил всю ночь, но к середине утра прекратился. Ветерок рассеял серые тучки, и выглянувшее солнце пролило на город свое тепло.