характеризовали его вкус и воспитание. В романе А. Ф. Писемского «Масоны» немолодая вдова полковника Зудченко Миропа Митриевна хоть и жила «в весьма грязном и безлюдном московском переулке», за собой следила и все еще модничала, одевалась весьма франтовато, «… волосы на ее висках были, сколько возможно, опущены низко; бархатная черная шляпка с длинными и высокоприподнятыми полями и с тульей несколько набекрень принадлежала к самым модным, называемым тогда шляпками Изабеллины; платье мериносовое, голубого цвета имело надутые, как пузыри, рукава… и, сверх того, от всей особы ее веяло благоуханием мусатовской помады и духов амбре».

Хотя в любом правиле — свои исключения. В рассказе А. П. Чехова «Актерская гибель» «… даровитый артист был в прюнелевых полусапожках, имел на левой руке перчатку, курил сигару и даже издавал запах гелиотропа, но, тем не менее, все-таки сильно смахивал на путешественника, заброшенного в страну, где нет ни бань, ни прачек, ни портных».

Гелиотроп — травянистое растение, цветущее мелкими бархатистыми сиренево-фиолетовыми цветками, с запахом ванили. «Сильный, очень приятный и знакомый запах поразил его (Литвинова. — Ред.). Он оглянулся и увидел на окне в стакане воды большой букет свежих гелиотропов» (И. С. Тургенев «Дым»).

Живой нежный аромат цветов противопоставлялся чувственным, животным запахам мускуса и амбры, которые олицетворяли уже не только моду прошедшего века, но и довольно посредственный вкус. Во Франции во времена Второй империи (1852–1870) императрица Евгения, законодательница мод и устроительница придворных праздников, привила обществу любовь к пьянящим запахам, созданным на основе пачулей.

Пачули — парфюмерное сырье растительного происхождения — полукустарник рода погостемон, растущий в тропиках, из сухих листьев которого получают пачулевое масло. Запах его очень необычен, он одновременно камфорный, землистый и древесный. Если Ее Величество наслаждалась этим ароматом, ощущая его изысканность, вероятно, как и большинство ее подданных, то последующее поколение воспринимало запах пачулей с нескрываемым раздражением.

«Первое, что поразило его (Лаврецкого. — Ред.) при входе в переднюю, был запах пачули, весьма ему противный» (И. С. Тургенев «Дворянское гнездо»).

В рассказе Н. В. Успенского «Любовное объяснение» горничная Саша укоряет своего воздыхателя Васю:

«— А что я от тебя видела? Раз только купил у разносчика духов пачули, да и те пропали.

— Я спрятал их в кухне с хомутами. Барыня пришла и стала ругать меня: «чем, говорит, это воняет?» Я сказал, что сыромятными кожами, а она не поверила. «Нет, говорит, это пачуля. Подай сюда!» И унесла с собою, а куда девала — неизвестно».

Неприятен этот запах и Леониду Андреевичу Гаеву из «Вишневого сада». Между персонажами рассказа В. М. Гаршина «Медведи» заходит разговор о медвежьем жире, от которого якобы хорошо растут волосы. И Ольга Павловна заказывает себе такую помаду для волос у аптекаря, который интересуется, с каким запахом она должна быть: «… Непременно-с, непременно-с, Ольга Павловна. Даже с духами. Вы что предпочитаете — пачули или иланг-иланг?»

«Иланг-иланг» тоже духи, созданные из цветов тропического дерева с одноименным названием. Они обладают душистым ароматом, похожим на гиацинтовый и нарциссовый. Между ароматами пачулей и иланг-илангом весьма значительная разница, но и те и другие пользовались большой популярностью в обществе. Но вообще модными становились ароматы тонкие, нежные.

В рассказе А. П. Чехова «Толстый и тонкий» герой, респектабельный чиновник, «такой же красавец и щеголь», как и в гимназические годы, благоухал «хересом» и «флердоранжем». «Херес» — это понятно что, а «флердоранжем» называли цветы апельсина, здесь имеются в виду духи на их основе. Цветы за свой запах пользовались большой популярностью, они символизировали целомудрие, и невесты украшали ими свой подвенечный наряд.

«Гелиотроп», «иланг-иланг», «флердоранж», назовем еще «лоделаванд» — это ароматическая вода, получаемая от перегонки лаванды, вот, пожалуй, наиболее распространенные в то время духи. В «Истории лейтенанта Ергунова» щеголь «Кузьма Васильевич надел новый, с иголочки мундир… и, побрызгав на себя лоделавандом, вышел из дому». В «Пестрых письмах» М. Е. Салтыкова-Щедрина: (Федот Архимедов. — Ред.) «каждое утро казанским мылом моется и лоделавандом рот полощет». В произведении Н. Я. Данилевского «Беглые в Новороссии» «Аксентий с хозяйским слугой курил на раскаленных плитках лоделавандом, прогоняя запах недавнего обеда».

Пристрастием к духам, созданным на основе цветочного сырья, отличалась последняя русская императрица Александра Федоровна. Юлия Александровна Ден, ее подруга, рассказывала о пристрастиях Ее Величества к парфюмерии. Александру Федоровну трудно было назвать модницей в том смысле, который мы вкладываем в это понятие, имея в виду, что такая дама не пропустит ничего новенького из товаров, поступивших на прилавки или в обиход под названием модных, будь то мебель, одежда, галантерея или парфюмерия. За модой Александра Федоровна не гналась. «Никогда не забуду, — пишет Юлия Ден, которую императрица по-дружески звала Лили, как неприятно поражена была Государыня, когда ей предложили надеть узкую юбку.

— Неужели вам действительно нравится такая юбка, Лили? — спросила она.

— Видите ли, Ваше Величество, — растерялась я. — C’est a la mod.

— Да разве это юбка? — возразила она. — Что же, Лили, докажите мне, что в ней удобно. Попробуйте-ка пробегитесь. Посмотрим, как вы в ней бегаете».

Ногтей она никогда не полировала, не делала маникюр, потому что этого не любил сам Николай Александрович.

«Гостиная Ее Величества, известная как Лиловый будуар Императрицы, представляла собой чудную комнату, где можно было наблюдать пристрастие ее хозяйки ко всем оттенкам лилового цвета. Весной и в зимнее время воздух в ней был пронизан ароматом сирени и ландышей, которые целыми корзинами присылали во Дворец с Ривьеры… Вторая гостиная представляла собой просторную комнату, где предметы убранства и обивка мебели были всех оттенков зеленого цвета. По желанию Ее Величества в углу была пристроена небольшая лесенка и антресоли, которые весной утопали в фиалках».

Любовь к цветам определила пристрастие государыни к парфюмерии. Юлия Ден вспоминала, что она очень любила духи под названием «Белая роза» парфюмерной фабрики «Аткинсон». Они, по словам императрицы, были прозрачными, без всякой добавки и бесконечно ароматными. В качестве туалетной воды она использовала «Вербену».

Дочери же любили парфюмерию больше, нежели их матушка. Девушки занимали две спальни, одна из них принадлежала Ольге и Татьяне, другая — Марии и Анастасии. «Просторная комната, разделенная портьерой, служила их высочествам туалетной и ванной… Принимая вечером ванну, они добавляли в воду духи, а для ее смягчения — миндальные отруби. Как и их Августейшая родительница, девочки обожали парфюмерию непременно фирмы «Коти». Татьяна предпочитала «Jasmin de Corse» («Корсиканский жасмин»), Ольга — «Rose the» («Чайную розу»), Мария Николаевна то и дело меняла духи, но чаще всего останавливалась на «Сирени», а излюбленными духами Анастасии Николаевны были «Фиалка».

Кроме духов и одеколонов XIX