Они долго разговаривали. Соана рассказала о поражении в Земле Воды и о том, как она выходила на поле боя, чтобы использовать свою магию против врага. Она вскользь рассказала о ране и выздоровлении Идо, но Ниал поняла, видя, как глаза волшебницы изменили свой блеск, что Соана страдала из-за гнома больше, чем можно было представить.

Ниал рассказала ей о своем путешествии и святилищах и о том, как она потеряла своих спутников.

Глаза Соаны, когда она узнала об исчезновении Сеннара, затуманились, но она сказала, что уверена — с Сеннаром все хорошо.

— Он — самый могущественный маг, какого я знаю, исключая Тиранно, и я чувствую, что он еще жив ради тебя, иначе и быть не может. — Она улыбнулась. — Ты должна верить в него, верить, что он выживет и будет счастлив, к чему он страстно стремится.

Ниал покраснела, услышав эти слова.

— Как?.. — прошептала она.

Соана улыбнулась:

— Как я поняла, что вы любите друг друга? — Она пристально посмотрела на Ниал. — Потому что я — женщина и знаю тебя с детства. Есть тайны, которые нельзя скрыть от глаз женщины, а в тебе все говорит о любви.

Соана вздохнула, и Ниал поняла, что та думает о Фене.

— Верь в этот огонек, Ниал, и в конце концов ты достигнешь того, чего ищешь, — сказала в заключение волшебница.

Дата битвы была назначена на конец декабря. На приготовления оставалось две недели. Свободные Земли находились в состоянии брожения, тысячи посланий рассылались во все концы.

Все Всадники Дракона были оповещены, впервые за много лет в лагере появился Равен, Верховный Главнокомандующий.

Он прибыл в лагерь утром, ошеломив всех. Когда Ниал увидела его, застыла. Равен не был больше одет в доспехи, покрытые украшениями, которые он надевал обычно. С ним не было даже наглой собачонки, которая повсюду его сопровождала. Верховный Главнокомандующий был одет в темные железные доспехи.

— Я не мог продолжать бездействовать в Академии. Место воина на поле битвы, а я — еще солдат, — сказал он. Потом обратился к Ниал своим обычным резким голосом: — Я ошибся несколько лет назад, когда чинил тебе препятствия. Тебе удалось то, что не удалось многим и мне в первую очередь: ты дала новую надежду обессилевшему народу.

Эти две недели Ниал полностью отдалась тренировкам. Она опасалась, что месяцы путешествия сказались на ее боевых качествах, и проводила большую часть дня на арене вместе с Идо, сражаясь на земле и в воздухе с мечом и со всеми видами оружия в руках.

Полуэльфийка поняла, что ее учитель не обманул: способности Идо сражаться остались такими же, как и до потери глаза. С другой стороны, и она не утратила своей ловкости. Ей достаточно было нескольких поединков, чтобы снова обрести былую проворность и подвижность. Несколько раз Ниал мерилась силами с другими Всадниками, но теперь только Идо был в состоянии сравниться с ней.

Чем больше сражалась Ниал со своим учителем, тем больше понимала, что он значит для нее не меньше, чем отец. Ливон вырастил ее, обучил фехтованию и указал ей путь на всю оставшуюся жизнь. Однако именно Идо обучил ее тому, что значит сражаться, именно он объяснил ей, что такое настоящий воин, и сделал из нее настоящую личность. Ниал знала, что она не предает памяти своего отца, напротив, этим она вознаграждает его.

В лагере Ниал нашла свои доспехи. Идо сохранил их для нее и не позволил пылинке упасть на них. Они лежали в сундуке и сияли так же ярко, как в тот день, когда гном подарил их Ниал.

При виде доспехов у Ниал сжалось сердце. Она вспомнила слова, сказанные ей Лайо незадолго до смерти: «Я хотел бы пройти с тобой до самого конца и помочь тебе надеть доспехи в день последней битвы». Они вспоминались ей каждый раз, когда оруженосец затягивал шнуровку перед боем.

В тот момент, когда Ниал взяла в руки доспехи из черного кристалла, она поняла, как она должна воплотить в жизнь решение, созревшее у нее в Сеферди.

Символ семьи Наммена, герб, увиденный ею в королевском дворце, до сих пор вставал в ее памяти. Он был разделен на две части. В верхней было дерево, наполовину покрытое листвой, наполовину облетевшее перед зимой. Внизу герба было изображено светило, наполовину напоминавшее луну, наполовину — солнце. Герб представлял неумолимый ход времени, так как Земля Дней прежде всего почитала Тоолан, время, и двойственную природу полуэльфов, рожденных от слияния человеческого племени и племени эльфов.

Ниал отнесла нагрудные латы и рисунок герба в Макрат, к тому же оружейнику, который работал над мечом Идо. Она объяснила, что хотела высечь над знаком дракона. Этот герб надо было сделать таким ослепительно-белым, чтобы он четко выделялся на черном кристалле.

Оружейник отдал ей латы за два дня до решающего боя. Герб был воспроизведен превосходнейшим образом, но прежде всего — он был таким ослепительно-белым, что Ниал не сомневалась: он будет виден на большом расстоянии. Она этого хотела.

В тот день, когда она отправится на Большую Землю совершить обряд с талисманом, Тиранно должен увидеть герб на ее груди и понять, что ни одно из злодейств, совершенных им за сорок лет его владычества, не забыто, что причиненное им зло будет наконец наказано. Ниал хотела, чтобы он знал: полуэльфы не исчезли, ему не удалось уничтожить их, и именно одна из них, вышедшая из ада, положит конец его ужасному царствованию.

Увидев герб, сверкающий на нагрудных латах, Ниал почувствовала: она готова, и поняла, что решающая битва началась.

Наступил канун последней битвы. В течение недели войска медленно перемещались к границам. Этим вечером, перед двадцать первым сентября, граница Земли, покоренной Тиранно, стала единой непрерывной линией лагерей. Утром все войско должно было построиться, и тогда ни один участок границы не должен был остаться оголенным. Везде должны стоять солдаты, готовые к бою.

Было решено, что Ниал на Оарфе отправится за линию фронта, сопровождаемая Идо и Соаной.

— Я не хочу идти на Большую Землю инкогнито, как трус. Я хочу прибыть туда достойно, чтобы все видели меня, — сказала Ниал во время последнего собрания. — Я хочу, чтобы Тиранно увидел меня издалека, чтобы он, волнуясь, спрашивал себя, кто я и чего хочу, и думал с ужасом о том, что может с ним случиться.

Генералы протестовали и просили ее избрать более осторожное поведение.

— Талисман — наша единственная возможность спасения. Если ты будешь убита до того, как прочитаешь заклинание, это будет концом, — сказал Неглар, надеясь ее образумить.

Ниал решительно покачала головой:

— Когда мой город был разрушен, я видела с вершины башни приближение вражеского войска. Я никогда не забуду ужас, испытанный мной, а вместе со мной и всеми обитателями города, мы видели смерть, идущую нам навстречу вместе с этим войском. Я хочу, чтобы Тиранно испытал то, что испытала я.