— Успеем даже больше! — Лицо алхимика вдруг изменилось. — Я знаю, как сделать еще марионеток. Только нужна хорошая одежда. 

— Будет! Будет вам одежда! Все будет, только спасите нас! — Ясуо начал метаться по помещению, а потом и вовсе выбежал. 

Катарина встала на ноги и помогла подняться Минэко. 

— Потерпите немного, госпожа. Как только закончим с этим, я займусь вами. 

Минэко медленно кивнула и вцепилась в ладонь Катарины. Осторожно высвободив пальцы, она отвернулась к столу и тут же столкнулась с Ван Лином. На его лице были написаны презрение и отвращение. И направлены они были именно на нее. Чем она опять умудрилась вывести его из себя? 

Зловещим голосом он проскрежетал:

— Дайте и мне какое-нибудь поручение. 

— Вы столько сражались, господин Ван. Отдохните. — Алхимик раскладывал на небольшом столе содержимое своей сумки. 

Катарина хмыкнула:

— Другие сражались столько же. И даже ранены. Но отправились на поиски. 

Она едва успела договорить, а алхимик уже держал ее за грудки, едва не отрывая от пола. Он встряхнул ее с такой силой, что голова откинулась назад. Катарина испугалась, что сломала шею. Минэко тихо вскрикнула. 

— Отпусти его! — Ледяной голос посланника пронесся холодным ветром по комнате. 

Но Дайске не послушался, хоть и заколебался:

— Этот лекарь… слишком много болтает! Вы даже не представляете, что он говорил!.. 

— И что же он сказал? 

— Я не буду повторять эти отвратительные слова! 

Посланник вскинул брови и накрыв ладонью запястье Дайске, заставил того убрать руки:

— Ты же никогда не был скромником. 

У Катарины перехватило дыхание. Откуда он знает такие подробности? У нее скромность ассоциировалась с чем-то интимным и запретным. Очень-очень личным. Как далеко зашли их отношения? Это просто преданность своему господину или что-то гораздо бóльшее, чем просто дружба?

Дайске оттолкнул ее и вернулся к столу:

— Понадобится много света. 

Минэко тут же юркнула за спину Катарины и вцепилась в ее халат. 

— Я поищу свечи. — Посланник посмотрел на них обоих, как на нашкодивших детей. — Не убейте друг друга, пока меня не будет. 

Катарина не удержалась:

— А когда вернетесь, можно? 

Ван Лин прищурился и, обдав ее холодом и пламенем, вышел.

— Он вас защитил только потому, что еще не знает насколько вы гнилой. — Дайске аккуратно раскладывал на крошечном пространстве стола содержимое сумки. 

— Уверены, что не знает? Вы долго не приходили в себя, у нас с господином Ваном было время узнать друг друга. 

Дайске сжал нож, непонятно откуда взявшийся в его руке. 

— Держитесь от него подальше! А иначе на себе испробуете все, что я знаю из… — Он бросил на Минэко подозрительный взгляд. — …особой алхимии. Поверьте, вы рядом со мной даже не ученик — ребенок. Невинный милый младенец. 

Минэко прижалась к боку Катарины и спрятала лицо у нее на плече. 

— И никакая сумасшедшая вам не поможет. 

— Посмотрите только, что я нашел! — В дом вбежал Ясуо, покрытый каплями воды. В руках он сжимал красно-белую ткань, тоже намокшую. — Там дождь пошел. Но монахи не уходят. Стоят, зверюги. — От того, как он посмотрел на них, стояло ясно, что от Ясуо не укрылись ни напряженные позы, ни нож, наставленный на Катарину, ни Минэко, прижавшаяся к ней. — Вы, господин алхимик, конечно важный человек. Но господина Рэйдена я знаю давно. И ежели чего… встану на его сторону. 

Катарина благодарно улыбнулась:

— Ну что ты, Ясуо? Господин Дайске не имел ввиду ничего такого. Он просто спрашивает, как лучше нарезать корень женьшеня. 

Начали возвращаться остальные. 

— Что ж… не будем терять время. — Катарина углубилась в изучение записей. — Если мы хотим, чтобы двойник был похож на человека, то маску придется лепить с лица. С мужчиной все ясно, а вот женщина… кто согласится участвовать в нашей затее?

— Можете… можете слепить с меня. — Исподлобья Минэко смотрела на Катарину испуганно-невинными глазами, в которых скрывались столько всего, что Катарина на миг ужаснулась. Слуги Смерти — это невиданная власть. Могущество. Сможет ли она справиться со всем этим и не навредить людям? 

Катарина кивнула:

— Хорошо. 

Вошел посланник с коробкой, полной свечных огарков.

— Вот. Собрал все, что нашел. — Почему-то он протянул коробку именно Катарине. 

Она уже предвкушала прикосновение их пальцев, придумывала, как обхватить коробку так, чтобы ненароком накрыть его ладони, но ушлый алхимик ее опередил. 

— Этого более чем достаточно! Благодарю, господин Ван, вы отлично потрудились. 

Катарина закатила глаза. Если сегодня все они погибнут, то у нее не будет вообще никакого шанса. Наверное, она навечно останется скитаться призраком по земле. Ведь ее сильнейшее желание так и не будет исполнено. 

Пока алхимик зажигал свечи, Катарина быстро перебрала собранную бумагу. В деревне ее было не так и много, но кажется должно хватить хотя бы на лица. 

— Вам нужно будет порвать ее на полоски. Не очень широкие и короткие. — Она показала остальным, как рвет бумагу. — Вот так. 

Мужчины приступили к работе, а Катарина снова сверившись с записями, окунула деревянную плошку в ведро с водой. 

— Что ж, приступим. Садитесь на пол. — Она расставила на полу свечи, чтобы удобнее было работать. 

Неожиданно посланник сел рядом с Катариной, и Минэко пришлось устроиться по другую руку от него. Но Дайске, схватив Катарину за плечо, практически оттащил ее от Ван Лина. 

— Вы делайте слепок с ее лица, а я займусь господином Ваном.

У Катарины возникло огромное желание показать ему язык. Но она сдержалась. Это ее воображение, или на лице посланника тоже мелькнуло раздражение? Кажется, он был недоволен, что к его коже будет прикасаться алхимик. Но с такой скоростью овладел своими эмоциями, что они казались плодом ее собственного воображения. 

Не сумев подавить тяжелый вздох, Катарина приступила к работе. Она обмакивала полоски рваной бумаги и приклеивала их к лицу Минэко. 

— А что если они заметят одинаковые лица наших женщин? — Любопытный Ясуо крутился рядом. — Может, привести еще кого-то? 

— Это не проблема. — Катарина слабо улыбнулась. — Я смогу изменить некоторые черты. А вот выводить женщин опасно. — Монахи могут увидеть, где ты их спрятал, и тогда обман не сработает. 

— Да-да, вы правы! Хорошо, что с нами такие умные господа! 

Он еще что-то говорил, но Катарина сосредоточилась на работе. Слои влажной бумаги постепенно превращались в маску с тонкими изящными чертами. В столице девушки отдали бы много монет за такую маску к фестивалю Джеоншин.