— Готово! — Дайске вырвал ее из раздумий громким возгласом. — Я сделал. 

Катарина взглянула на его работу. Лицо посланника тоже было скрыто бумагой, точно повторяющей контуры скул, носа и даже губ. Удивительно, но для мужчины Дайске сделал все довольно аккуратно. 

Прижав два пальца к губам, он прошептал заклинание, и маска тотчас застыла. 

Он действительно был искусным алхимиком. Заклинания давались ему с легкостью и выходили надежными — не то, что у нее. 

Начиная понимать его замысел, Катарина невозмутимо вернулась к работе:

— Вам потребуется сделать еще и руки. 

Дайске что-то пробубнил себе под нос, а посланник вытянул вперед ладони. Катарина спрятала улыбку и закончила свою маску. Она повторила заклинание Дайске. Мокрая бумага на лице Минэко застыла медленнее, но хотя бы она не опозорилась перед остальными! 

Пока Дайске доделывал руки, Катарина приступила ко второй маске — с измененными чертами. Мужчины тихо о чем-то переговаривались, а она погрузилась в свои мысли.

Если им удастся сегодня выжить, Катарина обязательно сделает что-нибудь сумасшедшее. Такое, на что никогда бы не решилась. Впрочем, разве не совершила она уже одно безумство, когда опоила посланника сонным отваром? Теперь ей стоит подумать не об удовлетворении своих безумных желаний, а о том, как быть дальше. 

Минэко пристально следила за ней карим взглядом. Нужно отыскать двух оставшихся Слуг Смерти. У Катарины уже имелись догадки, кто это может быть. Но вот где они скрываются? И как их оживить? Феникс сказал, что Минэко поможет. Но что ей известно еще? И каким могуществом обладают все слуги, раз за ними так охотятся?

Помимо воли она оказалась по горло завязшей в этой трясине, и выбраться можно будет, лишь решив эту головоломку. Вот только Катарина никогда не была хороша в разгадывании загадок. 

— Как же вы долго… — Катарина вздрогнула и обернулась. 

Рядом сидел Дайске и придирчиво осматривал ее работу. 

— Доделывайте еще одно лицо, а я сделаю ей руки. 

Катарина даже обрадовалась тому, что кто-то отвлек ее от размышлений. Но тут же погрузилась в новые. Она так хотела расспросить его об алхимии, но теперь он вряд ли согласился обучать ее. Своими неосторожными словами она настроила Дайске против себя. И ведь как глупо все вышло!

С другой стороны… что, если ему тоже нравится посланник?! Нет-нет, это совсем уж глупость. Просто он ему предан. 

— Есть! — Не дожидаясь ее, Дайске высушил две другие маски и слепки ладоней. — Если вы не возражаете, заклинание для придания маске нужного облика прочитаю я. Ваши навыки слабы для такой сложной алхимии. — Он улыбнулся одновременно презрительно и победоносно. 

Катарина пожала плечами, уступая ему место. Вот еще одна загадка. Откуда у него второй дневник лекаря? Она не сомневалась, что автор обоих именно ее предшественник. 

Почему тогда один остался здесь, а второй оказался… неизвестно где? 

Катарина не знала, но чувствовала, что здесь кроется какая-то тайна.

— Мне нужна ваша помощь. — Алхимик скривился. — Держите маску напротив лица, чтобы она впитала облик хозяина. С этим вы справитесь? 

Катарина молча забрала маску посланника и встала напротив него, развернув бумажный слепок к нему. 

Еще раз просмотрев страницы с заклинанием, Дайске встал между ними и начал произносить заклинание. Рукой он совершал плавные движения от лица посланника к маске, словно пытался переместить по воздуху аромат. 

На лбу посланника, на его щеках и подбородке загорелись алые символы. От них к маске потянулись тонкие сияющие нити. Постепенно с бумаги исчезали разводы чернил, пропадали надписи. Но появлялись присущие человеку краски. Видны были даже поры и пробивающаяся щетина. 

У Катарины аж озноб прошел по коже, когда она рассмотрела маску. Кое-где были видны следы склейки и бледные контуры иероглифов, но даже это не избавляло от ощущения, что она держит лицо Ван Лина. 

— Теперь она! — Дайске подошел к Минэко, и повторил заклинание. 

Четыре маски и четыре пары рук были осторожно разложены на столе. 

— Нужны волосы. Позвольте, господин. — Дайске отрезал прядь волос у посланника. Катарина сделала то же самое с Минэко. 

А дальше алхимик продемонстрировал все грани своего мастерства. Заклинанием он создал на масках глаза. Послушные его воли приоткрылись губы, между которыми, в темноте, мелькали языки и полосы зубов. 

Прядки волос он смог превратить в длинные волосы, спускающиеся с масок черными потоками. 

— Готовьте Пыль, а я закончу. 

Катарина кивнула и встала за стол, собираясь приготовить пыли достаточно, чтобы уничтожить маленькую армию. Но все равно продолжала следить за действиями алхимика. 

Когда он бросил в ступку мох-могильник и сухие розовые лепестки, в душу Катарины закралась смутная тревога. А когда алхимик еще и полосонул ножом собственную ладонь, она поняла, что он задумал и как именно собрался оживлять марионеток. 

Откинув тяжелый пестик, Катарина схватила его за рукав и бросила всем остальным:

— Прошу нас простить — необходимо обсудить некоторые профессиональные секреты. 

Она потащила не сопротивляющегося алхимика наружу. Ван Лин встал со своего места, явно намереваясь последовать за ними, но Катарина захлопнула дверь прямо перед его носом. 

Вдохнув холодный воздух, Катарина выволокла алхимика во двор и без предупреждения набросилась:

— Вы в своем уме?! Я знаю, как вы собрались оживить марионеток. Это неправильно! И опасно! 

— Это — единственный выход. Я знаю, что делаю и вытащу нас отсюда живыми. Так что лучше не мешайте мне. 

— Возомнили себя героем? — Катарина даже встала на цыпочки, чтобы казаться внушительнее. — Хотите, чтобы о вас слагали легенды и воспевали в песнях? Этого не будет, даже если у вас все получится. Никому нет дела до Ночного Цветка. Даже генерал наплевал. Мы должны выжить. ВЫ-ЖИТЬ! А вы задумали убить всех нас. 

— Закончили? — Он толкнул ее в плечо, и Катарина едва не грохнулась на зад. — Я знаю, что делаю. Если вы чего-то не можете, это не значит, что не могут другие! 

— Вы собираетесь создать духа на крови! Вы хоть знаете, что он может натворить?! Это темное существо, призрак, обладающий собственной волей. Они способны творить самые страшные вещи! Если вы с ним не справитесь… 

Дайске перебил ее:

— Вы решили блеснуть передо мной своими знаниями? Думаете, мне неизвестно, на что они способны?! Вы что, настолько обижены на мои замечания? 

— О чем вы вообще?! — Катарина всплеснула руками. — Думаете, я не в состоянии признать, что чего-то не умею? Думаете, что настолько самовлюбленный, что буду чинить препятствия, лишь бы вы не могли показать все свое мастерство?