где-то в голове, в мыслях, потом руки начинают воплощать её в жизнь. Но, что получится в итоге, понять ещё непросто – ведь будущая вещь складывается из отдельных петель, стежков, элементов. Только спустя некоторое время, наконец, прорисовывается общий орнамент.

А потом вдруг глазам предстаёт готовое творение рук человеческих, иногда не очень удачное, но чаще прекрасное, совершенное, замечательное в своей завершённости.

Жизнь была подобна этому процессу творения. Судьба каждой отдельной личности, каждого человека рождалась где-то в вышине, в царстве Великого Светлого Разума, здесь его называли Дух-Создатель, в её мире Бог, но суть была едина. Творец всего во Вселенной создавал мир каждого отдельного человека. Он порождал идею, но воплощать её каждый человек был вынужден сам.

Подобно тому, как по подсказке разума руки плетут узоры, так и человек делами своими, поступками, мыслями ткёт, плетёт, вывязывает полотно своей судьбы. И цельность и красота жизни зависит от того, что, как и когда он пожелает вплести в это кружево.

Выбор человека имеет огромное значение. Но всё же направляет это движение кто-то сверху – Мастер, Творец, тот, кому ведомо во что, в конце концов, должны сложиться эти отдельные петельки-перекрёстки, ниточки-дороги, эти узелки-встречи.

Лиэлид открыла Насте глаза на вещи, казалось бы, очевидные, но Романова о них прежде не задумывалась. Её появление здесь, в Кирлии, было предрешено.

Согласно давнему пророчеству она – «дитя солнца», рождённая под чужим солнцем, должна стать символом перемен, знаком, что пришло время вернуть мир в Долину Ветров. Конечно, она – не волшебница, и её появления недостаточно для победы Кирлии в войне. Предсказание, конечно, не выступало гарантом победы именно Юга. Но дарило призрачную надежду.

Пророчества вообще, как правило, туманны, и трактовать их можно по-разному…

Стоит только вспомнить, как бессовестно, в угоду себе, извращали катрены Нострадамуса или предсказания мудрой Ванги в её родном мире. На стыке второго и третьего тысячелетий люди с фанатичностью умалишённых во всех предсказаниях прошлого стремились отыскать тайные знаки, что время пришло, и строки эти непременно следует отнести ко дню сегодняшнему.

Концы Света обещали чаще, чем дождь или снег. Апокалипсис ждали так, как ждут Нового года. Готовились торжественно, закупали спички, крупы и тушёнку. Иные подходили серьёзнее – строили бункеры, где можно переждать страшные времена, обзаводились оружием.

Но очередная опасная дата с нулями, шестёрками или девятками ускользала в небытие, а мир продолжал существовать как ни в чём не бывало. И все облегчённо вздыхали – ах, опять неверно истолковали пророчество. Значит, ещё поживём.

И тотчас принимались искать новые подтверждения тому, что Судный День не за горами…

Что поделаешь – тяга человечества к пугающим тайнам будущего неистребима! Жаль, что зачастую это влечение используют в своих целях мошенники и безумцы.

Романова в детстве боялась жутких предсказаний так же, как все. И накануне очередного Конца Света, со слезами прощалась с братом и мамой, страшась, что до утра они не доживут. Но годы шли, ума прибавлялось, и жизненный опыт заставил её относиться к мистическим пророчествам с циничной насмешкой, как к обычному шарлатанству.

Здесь, в Кирлии, к словам о будущем относились иначе, с почтением. Доступ к секретным текстам имели единицы. И они не кричали на каждом перекрёстке о грядущих бедствиях. Здесь пророчества изучали, в них действительно верили.

Но всё-таки возможности ошибок в трактовке не исключали. Тем более ничего определённого такие тексты, как правило, не давали – никаких дат, имён и направлений. Лишь полунамёки и слабые надежды.

И, выходит, Настя не гарантия, а всего лишь символ. Но для настоящих героев иногда символа достаточно, чтобы горы свернуть. А там уж как сложится…

На всё воля Светлых Небес!

Настя была не прочь послужить этакой музой, вдохновляющей на подвиг. Главное, чтоб от неё самой подвигов не просили! Куда ей на подвиги – скромняге и трусихе…

Но любопытство брало верх. Нить судьбы выплетала свой узор, и всё яснее и чётче проступал рисунок кружева, и было так интересно узнать, а что же там… за поворотом…

Ощущение собственной значимости наполнило сердце особым восторгом, отвагой, готовностью совершить невозможное, по одному только слову госпожи Лиэлид.

«Удивительная женщина! В моём мире её бы назвали святой…»

Лиэлид была так же любезна и с Наиром, и даже с Эливертом, хотя тот своим поведением не заслужил ни одного доброго слова. Он с порога одарил хозяйку взглядом полным презрения, раскланялся, как шут, а при каждом её слове кривился так, словно ему муха в рот попала.

Лиэлид не обращала на это никакого внимания и вела себя с истинно королевским достоинством.

Она рассудила, вполне справедливо, что нет необходимости всех вокруг посвящать в подробности Настиного появления здесь в Долине Ветров. Лучше притвориться коренной жительницей этой земли, разве что прибывшей издалека.

– Эливерт, помоги миледи Дэини придумать правдоподобную легенду! На балу ею наверняка кто-нибудь заинтересуется, и она должна знать, что ответить…

– Отчего же я? – хмыкнул атаман. – По части придумывать сказки вы у нас мастерица, миледи! Может, сами сочините ей биографию – имя, знатность, земли… Это ведь так просто, ваша светлость.

– Оставь себе эти колкости! Я прекрасно знаю, что ты меня не выносишь, потому нет смысла в очередной раз демонстрировать мне свою неприязнь. А сейчас… у меня ещё очень много забот, а вам надо отдохнуть после долгого пути. Увидимся на празднике, а после поговорим о делах. Милорд Наир, как обстоят дела в Лэрианоре? Надеюсь, милорд Финриз не возражал против вашей поездки? Я была вынуждена просить помощи, но вы вправе отказаться.

– О, что вы, миледи! Для Старшего огромная честь хоть как-то отблагодарить вас за вашу бесконечную доброту и заботу о лэгиарнах. Ведь отец помнит о том, что вы сделали для нашего народа.

– Вы склонны к преувеличениям, милорд Наир! Я просто делаю то, что в моих силах. Если я в состоянии сделать мир лучше, то, как я могу остаться безучастной к чужой беде? Останьтесь, милорд Наир, я хочу знать, как поживает мой народ, ведь, к сожалению, я обречена на разлуку с ним! – Лиэлид бросила короткий внимательный взгляд на Настю. – Полагаю, миледи Дэини уже посвящена в мою маленькую тайну?

– И клянусь хранить её! – горячо пообещала Настя.

Доверие госпожи Жемчужных Садов вызвало ещё большее восхищение. К тому же посвящение в чужие секреты всегда даёт невероятный заряд адреналина и дарит некое ощущение родства с другими «заговорщиками», даже если эти тайны не опасные, а простенькие, обывательские.

–