его ногой и почти заколол потерянного соперника, но неожиданно появился другой и помешал это сделать. Из-за того, что сразу два врага загородили ему путь, он не мог видеть, что же там происходит с Гельфидой и Ферценом.

И, надо сказать, волновался он за обоих. Даже волнение насчет Ферцена было обусловлено не только лишь тем, что он ещё не закончил дорогу, а чем-то ещё.

Топор прошёл над головой Геррера, но тот сумел уклониться от него. Конечно, никакого мастерства быть у разбойников не может, но их манера нападать стаями и бешеным напором порой давала результаты.

А Геррер не любил их, поэтому, уклонившись от топора, он без малейшего колебания воткнул меч в подбородок одного из разбойников. Что ж, первый готов.

Или нет. Гельфида уже успела кому-то проткнуть живот и выпустить кишки наружу. Опередила, получается.

Ферцен тоже бился с кем-то, но убить никого не успел. Геррер слегка удивился тому, что всё же мастерство у Ферцена есть, и он, хоть с трудом, но справляется. Но всё же надо прийти ему на подмогу как можно быстрее, иначе…

Разбойник не давал Герреру спуска, не прекращая атакуя.

Гельфида уклонилась от какого-то удара и резанула врагу по ногам. Тот был не защищен доспехами, потому оттуда сразу засочилась темно-бурая кровь. Но он не закричал и даже попытался встать. Но его смерть была лишь вопросом времени.

Соперник Ферцена немного отличался от остальных. На нем были хоть какие-то доспехи, он владел настоящим, не самодельным оружием, его мастерство было более-менее сносным.

А самое главное, что это был не человек, а нарак. Нараки атакуют Ферцена? Что-то неожиданное.

– Умри! – закричал он Ферцену, но тот чудом успел увернуться от удара.

Это был уже пятый или шестой удар, который Ферцен успел чудом избежать. Везение или нет, но нарак атаковал. Он бил своим мечом сверху вниз, а Ферцен лишь выставил вперёд свой.

Силы оставили его и он рухнул на одно колено. Нарак рубанул потерявшего концентрацию Ферцена, но тот сумел перекувыркнуться и снова избежать смерти. И, когда он попытался подняться, нарак с силой ударил тому коленом по лицу. Может быть, сломал нос, потому что кровь пошла рекой.

Нарак уже занес меч для смертельного удара, но… Потерял свою голову. Геррер успел вовремя убить негодяя и исправить положение.

– Ты не ранен? – спросил Геррер и подал Ферцену руку.

Ферцен поднялся:

– Всё в порядке, – проговорил он.

– Откуда в засаде нарак? – спросила Гельфида. – Почему он среди этих отбросов?

– Ферцен должен знать! – гаркнул Геррер. – Это он повел нас по болотам вопреки нашему мнению. Я думаю, что это не просто так.

– Если ты не заметил, нарак хотел убить меня! – сказал в ответ Ферцен. – И я никогда не был в сговоре с разбойниками! Они вообще здесь ни при чем.

– Я спас тебе жизнь, – медленно проговорил Геррер. – Докажи мне, что не зря.

– Постараюсь…

– Наверняка они хотели поживиться на нас, – сказала Гельфида.

– Нет времени рассуждать, – сказал Геррер. – Пора уходить отсюда.

– Нет. Надо сжечь тела, – сказала Гельфида.

– Зачем? – удивился Геррер.

– Они люди, судя по всему, беженцы из Ненгара. Мы должны упокоить их души, предав огню.

Геррер оказался не слишком воодушевлен, но всё же согласился. Не мог он ей отказать даже сейчас.

Зарево поднялось, казалось бы, выше самого неба. Путникам удалось найти тела двух лучников и скинуть их в общую кучу. Они больше никому не причинят вреда – душегубам не место в этом мире.

Они горели долго, но другие не приходили. Наверное, эти ребята были совершенно обычными разбойниками, а нарак мог сбежать от своей старой жизни в эту, которую считал более привлекательной.

В любом случае, глупо было нападать на вооруженных людей. Тем более обладая такими скромными ресурсами. Пусть теперь горят в смертном огне, брошенные туда своими же глупостью и расточительством.

II

Смятение поразило Солона до самого мозга костей. Всё получилось так нелогично и спонтанно, что хуже просто и быть не могло. Хаффнер был мерзким своим характером, никогда особо не нравился Солону, но.... Прежде всего он был человеком, пусть и не таким, как хотелось бы.

Убийство любого человека является страшнейшей катастрофой и большой бедой – так считал Солон и был уверен, что абсолютно прав. Может быть, даже Солону было жаль Ларгбура, но он отчаянно старался не думать об этом.

А ещё не давал покоя тот факт, что скончался Хаффнер Ларгбур в самый подходящий момент. Именно тогда, когда он рассказал обо всём Солону, именно тогда, когда он обещал превратить жизнь принца в сущий ад. Это смущало как никогда – ведь в этом случае, как бы ни печально и бесчеловечно было это признавать – смерть Ларгбура оказалась Солону на руку.

Он мог вновь вздохнуть полной грустью, тревога должна была покинуть нутро Солона, но… Не покидала. Или Солону самому не хотелось, чтобы она его покидала. Он ещё не привык к ужасам жизни. Не привык к тому, что люди слишком часто умирают. Не привык к тому, что они вообще умирают.

Хотя в детстве он потерял мать, пусть почти её не помнил. А ещё своими глазами видел, как разорвали на часть Кенгорма, и, скорее всего, то же самое сделали с Райлегом и Эриком. Конечно, слёз по ним Солон не лил – он едва их знал, но сам факт их смерти невероятно печалил.

И думать об этом не хотелось. Оставалось только прятаться в обществе лорда Эсгрибура.

– Мы не должны вызывать беспокойства в Королевстве по поводу трагической смерти сира Ларгбура, – сказал Эсгрибур, когда они вместе с Солоном оглядывали город с балкона.

– Разве никто не должен знать?

– Должны. Все узнают об этой трагедии, но не сейчас. Это известие спровоцирует волнение и беспорядки, а на носу рыцарский турнир у герцога Рейхеля. Не хотелось бы отменять это событие, даже в связи с гибелью такого достойного человека.

– Вы считали его достойным? – спросил Солон.

– Да, сынок. И сейчас считаю. А ты разве нет? Хаффнер Ларгбур был моим верноподданным рыцарем, а у каждого герцога может быть только один такой. Он стоял на должности командующего рыцарским орденом в Стархолле очень долго, служил ему верой и правдой. Его не зря почитали.

– Надеюсь, что ему воздадут должные почести.

– И я. Тело было инкогнито отправлено на родину Хаффнера – в Стархост, в графство Лоувиль. Там с ним должным образом попрощается его народ, а мы навестим его могилу после того, как покинем Акру.

– Непременно, – сказал Солон, но не мог обещать,