Но дело за рыцарями, принцу остается только смотреть.

Где только не слонялся Солон до полудня, но Милены ему найти не удалось. И как у неё получается прятаться в незнакомом замке? Она поистине необычная девушка…

Как понял Солон, Эсгрибур с самого утра молился за душу Ларгбура в Храме Длани, оттого беспокоить его Солон и не смел.

От безделья его спасла какая-то служанка, которая сообщила Солону, использовав в своих словах неизмерно огромное количество обращений и титулов, что того ждёт Райв Рейхель для какого-то разговора.

Кажется, в высших кругах они называют это аудиенцией. Что ж – слишком солидно звучит: Солону Моррисону назначил аудиенцию герцог Акры Райв Рейхель.

– Он ждёт меня в тронном зале? – спросил у неё Солон.

Оливковая кожа девушки выдавала то, что наверняка она попала сюда с южных земель – каких-нибудь Лунных или даже с Межземельных Островов.

– Нет, пресветлейший, – ответила она. – Лорд Рейхель ожидает вас в своих покоях, ваше Величество.

– Проводишь? – предложил ей Солон.

Та наверняка сильно испугалась, что сам принц сказал ей такое, но отказать она не могла:

– Конечно, ваше благородство. Последуйте за мной.

Солон и впрямь не знал, где находятся покои Рейхеля. Как-то до этого ещё не доходило, поэтому принц был готов принять любую помощь. Он не раз пытался заговорить со служанкой, но та была слишком застенчива и наверняка боялась Солона. Она ожидала увидеть принца таким, каким закрепил стереотип этот титул: злым, беспрекословным и обещающим казнить по каждому поводу.

Возле покоев отиралась Хайгли, сжимающая свои кулаки в комочек и явно ожидающая чего-то.

– Ваше величество, – прошептала она и чуть наклонила голову.

– Ваша светлость, – пробубнил в ответ Солон. Наверняка слишком возвышенное обращение для племянницы герцога, но Солону было не жалко.

Он вновь вспомнил вчерашнюю Хайгли на лестнице, но постарался сделать вид, что даже близко не знает об этом.

"Я видел их вместе".

Покои Рейхеля были чуть ли не втрое больше тех, что уделили Солону, и наверняка настоящего принца это оскорбило бы. Но Солон ещё не считал себя настоящим принцем, поэтому не обратил на это никакого внимания.

– Мой принц, – пробормотал из кровати хриплый сухой голос.

– Милорд, – сказал в ответ Солон.

Окна покоев были занавешены настолько, что если бы не лучик солнечного света, протекающий через маленькую щель, могло бы показаться, что на дворе вечер, а то и ночь. Сам герцог лежал на кровати, не вставая, и обреченно смотрел в потолок.

– Я сожалею о потере вашего рыцаря Ларгбура, – произнёс Рейхель. – Тот, кто совершил такое преступление, будет наказан в соответствии с содеянным.

– Мои люди тоже ищут убийцу.

– Вам нравится мой дом, принц? – спросил Рейхель.

– Конечно, очень, – проговорил в ответ Солон, стараясь сделать это как можно правдоподобней.

Герцог нашел в себе силы привстать. Он указал рукой на стоящий возле его кровати деревянный стул и сказал:

– Хигель всё норовит убрать его, а вот я не хочу. Где же тогда будет сидеть Хадвиг, если не будет стула?

Солон понимающе кивнул, хотя он так и не мог припомнить никого по имени Хадвиг. Наверняка, какой-то друг Рейхеля, который живёт в другом замке.

– Завтра нас ожидает торжество, Энтоэн, – продолжил Рейхель. – Торжество в честь меня, но вы же ведь понимаете, насколько во мне мало сил, чтобы напоминать об этом своим присутствием.

– Вы не собираетесь посетить турнир? – спросил Солон.

– Право, нет, конечно. Я не могу так поступить.

Он до сих пор был одет в ночной халат, несмотря на то, что уже перевалило за полдень.

– Но я же не могу присутствовать там все это время. Три часа, четыре, для мня всё равно невообразимо много. И мне нужен отдых, само собой.

– Что вы предлагаете мне? – Солон старался быть как можно более кратким, чтобы поскорее отправиться восвояси по своим делам.

– Вы должны от моего имени руководить процессом. Наверняка, гости будут недовольны тем, если я предложу им кандидатуру какого-нибудь своего придворного лорда. Они ведь даже не будут его знать. Против вас же не пойдёт никто, и все будут в целом рады.

– Конечно, я согласен, – согласился Солон, который, однако, понятия не имел, что ему придётся там делать.

– Огромное вам спасибо, мой принц. Без вас я бы…

В дверь раздался тяжёлый стук, а через секунду, безо всякого на то разрешения, её открыли. На пороге стоял Хигель, который явно не ожидал увидеть здесь принца.

– Ваша светлость, – произнёс он, даже не кинув ни малейшего взгляда на Солона.

Солон не успел ответить ему, потому что Хигель тут же обратился к лорду Рейхелю.

– Дядюшка, вы ещё в постели? Лекарь давно ждёт вас!

– Ты всегда появляешься не вовремя, Хигель, – недовольно буркнул Рейхель, но Хигель, не обратив внимания на это, двинулся к окнам.

– О, Великая Длань, как же тут темно! – причитал он. – Дядюшка, вам полезен солнечный свет, зачем вы закрываете окна?

– Это Хадвиг, – протараторил ему Рейхель, но Хигель вряд ли его услышал.

Солон не заметил, что на пороге уже стоял лекарь. Принцу бросилась в глаза какая-то "скользкая" внешность лекаря, но он предпочел не акцентировать на этом внимания.

– Милорд, пора принимать лекарство, – вежливо и учтиво произнёс он.

Он был одет в стандартный чёрный костюм врачей, разве что лицо его не украшала маска в виде клюва. Неизвестно почему, но Солона пугали эти маски на врачах, что предлагали лекарства на городских улицах. Слишком уж жутко и устрашающе они выглядели.

– Хигель, зачем ты его привёл? – обреченным голосом спросил Рейхель.

– Я стараюсь ради вашего здоровья, – ответил племянник, раззанавесив последнее окно.

Помещение наполнило ярким светом, и обстановка стала менее удручающей.

– Никакого беспокойства, милорд, – пролепетал лекарь и раскрыл свою черную сумку, наполненную разными ножиками, склянками, непонятными инструментами и ещё не пойми чем.

– Лекарства из мочи делаешь? – недовольно спросил лорд, на что лекарь неуверенно ответил:

– Моча от других болезней, милорд. Для вас же собирали травы даже на Севере, в эльфийских землях…

– Или отраву, – вновь перечил Рейхель.

– Дядюшка, вы не должны обижать лекаря, он хороший человек, и мы заслуженно платим ему деньги, – приблизился к общему процессу Хигель.

– Шёл бы и ты, Хигель, – проворчал Рейхель. – Почему ты не можешь дать мне умереть спокойно? Тебе не понять, какую боль я ощущаю неустанно, день изо дня. И разве великое удовольствие усугублять её этой отравой?

– Это не отрава, – ещё раз, уже более смело, возразил лекарь.

– Я чувствую, как горечь и яд растекается по моим жилам всякий раз, как ты даёшь мне выпить