– Мы здесь, так как думаем, что, если объединить наши силы, у нас появится шанс положить конец этой абсурдной войне. Ваше количественное преимущество в сочетании с нашими знаниями о человеческой армии – это ключ к победе, это наш с вами шанс. Еще есть возможность обратить вспять ход событий, избежать уничтожения вашего народа, а нам – искупить чудовищную вину человечества!

Экс-лейтенант умолк. Он сказал главное.

Он полагал, совершил самое трудное, сумев установить контакт с атамидами. Дальнейшее развитие событий от него уже не зависит.

– То, что ты говоришь, благородно, однако ты и тот, кто с тобой схож, – он указал на Льето, – вы принимали участие в нападениях на наш народ. Некоторые наши солдаты видели вас на поле боя. Говорят, ты исключительный воин. Как же ты совмещаешь свои боевые подвиги и желание положить им конец?

Танкред вдруг растерялся. Он знал, что этот вопрос неизбежно возникнет. И думал, что готов искренне ответить на него. А сейчас, когда надо было найти убедительные слова, им вдруг овладело ужасное смятение. Он хотел сказать правду, даже выкрикнуть ее, но ему казалось, что Тан’хем неизбежно распознает все противоречия, которые мучили его столько времени и оставили нестираемые следы в его сознании. Танкред осознал, что, имея дело с собеседником, способным проникнуть в самые постыдные закоулки твоих мыслей, весьма трудно составить о себе такое ясное и честное представление, как хотелось бы.

Атамиды забеспокоились. Если этот человек не может ответить на столь важный вопрос, какого доверия он заслуживает?

И тут раздался еще один голос.

– Танкред – самый мужественный человек, какого я когда-нибудь встречал, – сказал Альберик.

Услышав это, Танкред резко выдохнул. Он совсем забыл, что не один.

Атамиды повернулись к этому маленькому человечку, явно изумленные тем, что кто-то осмелился высказаться вместо того, кого они считали главным в группе.

– Я говорю не о мужестве в сражении, – продолжал Альберик, глядя Тан’хему прямо в лицо. – Такое мужество может отыскать в себе любой безумец.

Воины заворчали: они отнюдь не разделяли этого мнения.

– Я говорю о мужестве думать своей головой, иметь независимые идеалы и сражаться за них. Я говорю о мужестве восстать против своих, даже рискуя оказаться парией в собственном мире, потому что не желаешь предавать свои убеждения и уничтожать то, что создавалось долгими годами. Я говорю о мужестве пренебречь различиями и глупыми предрассудками, укоренившимися даже в самых умных из нас, и преодолеть барьеры, считающиеся непреодолимыми. Я говорю о мужестве… отказаться от той, кого любишь больше всего на свете, и от идеальной совместной жизни, которая вас ждет, потому что это существование было бы построено на отступничестве.

Он сделал паузу. Тан’хем не сводил с него глаз.

– И Танкред нашел в себе это мужество. Он пришел к вам, потому что уверен, что два наших народа могут понять друг друга. Никто из нас ему не поверил. Это казалось невозможным. Однако мы положились на его мнение и пошли за ним. И теперь мы, люди и атамиды, сидим здесь лицом к лицу и впервые разговариваем вместо того, чтобы сражаться. Значит, он был прав, в очередной раз. Поэтому я, Альберик Вильжюст, говорю вам, что Танкред Тарентский безусловно тот человек, которому вы можете безоговорочно доверять.

Альберик замолчал и перевел дыхание. Повернувшись к нему, Танкред смотрел на друга увлажнившимися глазами. Смущенный Альберик потупился. Танкред знал, что тот не любит публично выказывать свои чувства; поделиться столь интимными мыслями наверняка стоило ему неимоверного напряжения.

Мудрецы перешептывались между собой. Они практически ничего не говорили вслух, только глухие звуки вырывались из их горла, пока они обменивались мыслями. Тирада Альберика явно удивила их, и теперь они бурно обменивались мнениями, перемежая жесты, причудливые гримасы и свое странное гудение.

Женщины в это время разговаривали с покрытым шрамами воином. Только Арнут’хар молчал, пристально разглядывая людей.

Через несколько минут совещание мудрецов закончилось. Тан’хем снова обратился к пришельцам:

– Мы выслушали вас, люди, и поняли, что вы предлагаете. Вы кажетесь искренними, и ваш поступок похвален. Но где взять доверие к вашей расе, чтобы вверить нашу судьбу в ваши руки? Вы принесли беду и разрушение в наш мир. Вы убили тысячи наших, разрушили наши города, а сегодня хотите искупить свою вину? Мы не можем принять ваше предложение. Доверие невозможно.

Танкред был сражен. Он, который был так уверен, что ему удастся убедить своих бывших противников, видел, как в одну секунду его надежды развеялись как дым. Все его усилия завершились полным провалом! Он покинул Клоринду, дезертировал из армии, сагитировал бесшипников присоединиться к нему, дрался с Испепелителем… И все впустую!

– Нет, не делайте этого! – вскричал он.

– Танкред, успокойся, – зашептал Альберик, увидев, как дернулись от его крика воины.

– Не отталкивайте руку, которую я вам протягиваю! Мы должны стать союзниками! Так надо!

Арнут’хар выпрямился, встревоженный изменившимся поведением Танкреда.

– Ук скуж’ид, ук, ук! – прорычал он, указывая на него пальцем.

– Нам лучше уйти, – бросил Льето другу. – Не будем с ними спорить.

– Нет! – продолжал Танкред, словно в трансе. – Вы не понимаете! Так надо, он мне это сказал! Он позвал меня!

При этих словах Тан’хем вздрогнул.

– Твое поведение выводит их из себя, – сквозь зубы прошептал Льето. – Уйдем, пока не поздно! Потом попробуем еще раз.

– О чем ты говоришь? – вмешался Тан’хем. – Кто тебя позвал?

Танкред уставился на старого атамида пылающим взглядом.

– Я не знаю! Он мне сказал, что…

Внезапно перед глазами Танкреда заплясала красная точка. Сначала размытая и дергающаяся, она вдруг отдалилась и стала отчетливой, замерев на торсе Тан’хема, потом рывком поднялась к его голове. В долю секунды Танкред понял, что это. Он вскочил и бросился к старику.

Арнут’хар взревел и тоже вскочил, чтобы помешать человеку прыгнуть на Тан’хема. Рядом кто-то крикнул:

– Лазерный прицел!

Как ни стремителен был атамидский воин, Танкред среагировал быстрее. Он уже подскочил к Тан’хему и раскинул руки, словно хотел обнять старика, когда из его правого плеча с глухим звуком вырвался гейзер крови. Человек и атамид покатились вглубь палатки, но Тан’хем был цел. Все пытались найти укрытие, в то время как другие разряды Т-фарад били в подушки.

Мощной рукой Арнут’хар схватил Танкреда, стонущего от боли, но по-прежнему прикрывающего Тан’хема, и оттолкнул в сторону. Потом поднял старого мудреца, словно тот ничего не весил, и прижал к груди, защищая своим телом.

– Это Игнасио! – закричал Льето. – Он стреляет в нас с вершины дюны!