Как только Танкред остался в рубашке, полотняных штанах и одолженном Клотильдой платке, который он повязал на голову, чтобы защититься от солнца, мы снова поползли на вершину гигантской дюны. Там Танкред, казалось, заколебался, почти готовый отступить, потом закрыл глаза, сделал глубокий вдох и сказал:

– Главное, что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Даже если вы станете свидетелями странных событий.

– Странных? – откликнулся я, совсем сбитый с толку. – Каких, например?

Его взгляд снова был обращен куда-то в пустоту.

– Не знаю, – только и ответил он.

А потом Танкред встал, и при мысли, что теперь он весь на виду у атамидских воинов, мое сердце рванулось из груди. Он шагнул по другую сторону гребня и стал спускать по склону, скользя по волнам песка навстречу своей судьбе.

* * *

Срочный выпуск на НВ девять![26] Мы прерываем все наши программы и передаем официальное заявление Praetor peregrini и главы армий девятого крестового похода, герцога Нормандского и графа Руанского Роберта де Монтгомери:

– Правоверные Новой христианской империи, Milites Christi благородной армии крестоносцев! Я, Роберт де Монтгомери, предстаю сегодня перед вами, ибо его святейшество Урбан Девятый, возродивший Dominium Mundi, оказал мне великую честь, дозволив возвестить urbi et orbi[27] чрезвычайную новость.

Как вы все знаете, миссионеры, открывшие нам путь в новый мир четыре года назад по постоянному времени, обнаружили христианское святилище, в котором хранились человеческие останки, завернутые в саван и увенчанные терновым венцом. К несчастью, пусть даже миссионеры быстро прониклись глубокой уверенностью, чудовищная резня, устроенная неверными, помешала им провести объективные исследования, которые могли бы, не оставив места для сомнений, подтвердить, что это захоронение действительно является могилой нашего Спасителя, Господа Иисуса Христа.

Но теперь ученые контингента, специально прилетевшие на «Святом Михаиле» вместе с армией крестоносцев, представили окончательный, не единожды проверенный отчет, содержащий результаты проведенного с должным почтением исследования реликвий, найденных в святилище Акии. И сегодня я могу с полным основанием заявить вам, моим братьям по оружию, собравшимся на неизведанной земле, как и всему христианскому миру, что тело того, кто был погребен здесь, содержит ДНК человеческого типа, а не атамидского! К тому же, оставаясь человеческим, его геном происходит от необычайно чистой матрицы, то есть идеальной генетической модели, неподвластной никаким искажениям и изъянам, которые на протяжении веков обеднили и извратили нам подобных.

Итак, совокупность этих фактов, подтвержденных исследованиями in situ[28], позволяет мне с глубоким волнением и абсолютной уверенностью утверждать, что да, братья мои, мы нашли, а затем освободили от неверных последнее место упокоения Христа!

Х

Система альфы Центавра, Акия

7 декабря 2205 (Относительное Время)

Волны жара, поднимавшегося к вершине дюны, захлестывали Танкреда с равномерностью метронома, безжалостно напоминая, что на нем нет экзоскелета. Он не мог припомнить, когда еще чувствовал себя таким уязвимым – посреди пустыни, в одной только полотняной одежде идущий навстречу вражеским солдатам.

Склон становился все более пологим, и первые атамиды были уже всего в сотне метров. Маленького роста, не выше метра двадцати, они забавлялись, бегая и прыгая в скалах. Очевидно, это были дети. Удивленный, что они его еще не заметили, Танкред понял, что солнце, бьющее ему в спину, наверняка создавало оптические помехи, если смотреть в его сторону с уровня земли.

Как и воины, эти атамиды были гуманоидами, покрытыми чешуйчатой кожей. Однако на этом сходство и заканчивалось. Никаких крупных переливчатых чешуек или тонких перьев, только выделяющиеся на фоне зеленоватой кожи серые узоры на теле, похожие на мраморные разводы.

Но голова была совсем другая. Обтекаемой формы, а вовсе не отчетливо пирамидальной, как у солдат. Высокий лоб, ноздри посреди безносого лица, два черных, очень широко расставленных глаза без следа белков, до удивления человеческий рот и непомерно широкий подбородок, как бы подчеркивающий весь ансамбль, – вот каким стало первое впечатление Танкреда, наконец-то увидевшего вблизи атамида другого вида, отличного от воина. Крики и визги, долетавшие из группы, никого бы не удивили в детском садике на Земле.

Опасаясь, что, если он незамеченным слишком близко подойдет к детям, то, увидев его, они решат, что на них напали, и в панике кинутся к лагерю, Танкред постарался дышать громче, чтобы его услышали. Нет ничего заразительнее паники, и у него не останется ни единого шанса выжить, если все потеряют голову.

К несчастью, поглощенные игрой юные атамиды не обращали внимания на издаваемый им легкий шум. Осознавая комичность ситуации, Танкред покашлял, как сделал бы, застав парочку целующихся любовников, не подозревающих, что за ними наблюдают. Внезапно один из детей повернул голову в его сторону. Их разделяло не больше тридцати метров.

Реакция была мгновенной. Юный атамид пронзительно завопил, и его товарищи вздрогнули, словно их ударило током. Мгновением позже они со всех ног мчались к лагерю, испуская громкие тревожные крики.

Танкред с трудом сглотнул. Отступать некуда. Если он передумает и решит вернуться обратно, его поймают, прежде чем он доберется до вершины дюны. Кстати, несколько воинов уже бежали к нему.

Некоторые выскочили из лагеря, другие – покинули свои скрытые сторожевые посты. Итого семь вооруженных атамидов ринулись к нему с леденящим кровь воем. Решимость Танкреда дала трещину, и он остановился. Он находился там, где несколько мгновений назад играли дети, метрах в ста от лагеря.

Менее чем через тридцать секунд воины будут рядом. И совершенно очевидно убьют его.

Без оружия ты будешь жить. С оружием ты умрешь.

Без оружия он был уязвим. Но существует ли более ясное предложение мира, чем уязвимость?

Теперь ужасающие существа были всего в двадцати метрах. Отблески солнца на белых лезвиях их копий ослепили Танкреда. Тогда в знак мирных намерений он поднял руки и широко развел их, показывая, что они пусты, после чего, сам не зная почему, закрыл глаза и откинул голову назад, полностью сдавшись на милость атакующих.

При виде столь необычного поведения воины, похоже, заколебались и замедлили шаг. Вместо того чтобы нанести удар, они окружили безоружного человека и подняли свои длинные копья, явно готовые сразить его при первом же подозрительном движении. Один из них, крупнее остальных, с ярко-оранжевым гребнем, который придавал ему особенно грозный вид, произнес какую-то непонятную фразу. Во время сражений Танкреду уже приходилось слышать этот странный обрывистый язык, прерываемый большим количеством придыханий. Другой воин ответил Оранжевому Гребню, потом второй.