– Да. Ничего не изменилось.

– Тогда я рада, что помогла вам. – Она вздохнула, но как-то тревожно. – По крайней мере, я так думаю.

– Ты где сейчас, Сара?

– Все еще на поля боя. На самом деле нас тут много – реконструкторов, я имею в виду. Полиция уже не пытается выгнать нас отсюда. Пока, во всяком случае. Им до сих пор не удается стащить эти гаубицы с холма. Мы сказали, что никуда не уйдем, пока не получим внятное объяснение по поводу случившегося, а власти даже не хотят признавать, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Такое впечатление, что шериф Дэниелс чихнула, а все подхватили дезинформационный грипп.

«Дезинформационный грипп. Метко сказано», – подумал Сэм.

– Будь осторожна, – предупредил он. – Береги себя. Скоро встретимся и поговорим.

– И ты все объяснишь?

– Постараюсь. – Сэм решил, что такой ответ ближе всего к правде, и надеялся, что пока этого достаточно.

Дин допил пиво, отодвинул тарелку и встал из-за стола.

– Боюсь, переодеться нам не удастся? – спросил он Томми.

– Я все думал, когда до этого дойдет. – Томми оглядел изодранные костюмы Винчестеров. – Я бы предложил вам кое-что из своей одежды, но вы оба выше меня, да мне и не найти ничего чистого, что подошло бы вам по размеру.

– Наши вещи остались в мотеле, – сказал Сэм. – Но сейчас рискованно туда соваться.

– Да, копы наверняка устроили засаду, – согласился Томми. Он огляделся вокруг, и, кажется, что-то придумал. – В городе есть супермаркет, я мог бы смотаться, купить вам что-нибудь – хотя бы джинсы, футболки. А вы побудете здесь с Нейтом.

– Было бы здорово, – сказал Сэм. Он открыл бумажник и протянул Томми немного наличных. – Я даже согласен помыть посуду.

– Идет. – Томми помолчал, словно о чем-то раздумывая. – И вот еще что… Сэм?

– Что такое?

– Не поймите меня неправильно, я на вашей стороне… вы же охотники, в конце концов. Но, когда я вернусь и вы приведете себя в порядок… – Он в упор посмотрел на Сэма, и его лицо посуровело. – Я бы хотел получить объяснение, что, черт возьми, здесь творится.

– Будь уверен, ты его получишь.

Томми ушел, а Сэм занял место у раковины и начал греметь тарелками и столовыми приборами. Нейт с полотенцем в руках встал рядом и помогал – вытирал чистую посуду и аккуратно расставлял ее на полке. Мальчик работал быстро, дело у него спорилось. Поглядывая на него, Сэм вдруг заметил посудомоечную машину рядом с раковиной.

– У вас, оказывается, есть посудомоечная машина. Разве вы ею не пользуетесь?

Нейт пожал плечами.

– Нас здесь только двое. Папа говорит, что нечего зря гонять.

– И то верно. – Сэм передал ему тарелку, и мальчик быстро вытер ее со всех сторон.

На кухонной полке прямо перед ними стояла фотография в простенькой деревянной рамке: Томми Макклейн и миловидная рыжеволосая женщина лет двадцати с небольшим, с нефритовыми сережками в ушах и в бледно-розовой блузке с глубоким вырезом. Они держали на руках ребенка. Малыш – очевидно, годовалый Нейт – сиял улыбкой до ушей. На его футболке красовалась гордая надпись: «ВСЕ ЭТО Я ДЕЛАЮ САМ».

– Мы с братом тоже выросли без мамы, – сказал Сэм. Он протянул Нейту еще одну тарелку, тот молча взял ее, ополоснул, вытер и поставил в сушилку. – Бывало нелегко. – Тарелка оказалась последней, Сэм выключил воду и вытер руки полотенцем. – Не все это понимают.

Нейт так ничего и не сказал, даже не посмотрел на него, и Сэм испугался, что перешел границы, затронул слишком личную тему. Но тут Нейт все-таки поднял взгляд – неуверенный, слегка озадаченный.

– Тебе нравился твой отец? – спросил он.

– Мой отец… – Сэм не сразу нашелся с ответом. – Он многому меня научил. Он старался.

– Мой тоже, – сказал Нейт. – Но, знаешь, то, о чем он говорит, меня иногда пугает. Думаю, он хочет, чтобы я был похож на него, когда вырасту, занимался Историческим обществом и… все такое. Но, знаешь… – Он пожал плечами.

– Что?

– Мама была художницей. А что, если я решу заниматься этим?

– Так и занимайся, – сказал Сэм. – Выбирай то, что тебе по душе.

Нейт снова нахмурился.

– Знаешь, она мне до сих пор иногда снится. Хотя я был совсем маленьким, когда она… когда это случилось. – Он заморгал. – Странно, да?

– Но это хорошие сны?

– Да.

– Тогда все в порядке. Значит, так ты ее вспоминаешь.

Вскоре вернулся Томми с покупками. Сэм и Дин поднялись наверх, чтобы по очереди принять душ и переодеться.

Смывая грязь и копоть дня, Сэм сделал мысленную заметку: расспросить мальчика поподробнее о его матери.

После того как Дин и Сэм привели себя в порядок, все вновь сели за большой стол из сосны на просторной старомодной кухне Макклейна. В распахнутые окна лились ночные рулады сверчков и цикад. Где-то вдалеке молния рассекла небо, донеслись глухие раскаты грома.

Негромко звучало радио, Томми слушал прямой репортаж с матча «Брэйвз»[97], но, когда гроза подошла ближе, в эфире затрещали помехи.

– Ладно, – произнес он наконец. – Я ждал достаточно долго. Так вы расскажете мне, что там произошло?

Дин взял себе еще бутылку пива, а Сэм начал рассказывать Томми и Нейту о том, что случилось на дороге, о черной субстанции, выползшей из останков Бошана, и о том, что Дин видел такую же тварь, когда осматривал труп Дэйва Уолвертона.

Когда Сэм закончил, Томми медленно кивнул.

– Про Моа я вот что вам скажу, – начал он. – Да, это побуждающая сила, она связана с петлей, но присутствие Моа не всегда означает, что петля где-то рядом. Черт возьми, эта дрянь иногда может десятками лет, даже веками, виться вокруг зараженного предмета, пока у нее не появится шанс проветриться.

– Думаю, демонам об этом никто не рассказывал, – предположил Сэм.

– Или они просто в отчаянии. – Томми задумчиво провел рукой по щербатому деревянному столу. – Если, как вы говорите, демоны пытали обычных горожан, выпытывая информацию, значит, им позарез нужно добыть петлю.

– А как быть с шерифом Дэниелс? – спросил Дин. – И, кстати, как насчет моей машины? И кинжала?

Томми кивнул.

– С кинжалом и машиной я вам, наверное, помогу, – сказал он. – Но с Жаклин Дэниелс лучше не связываться.

– Мы видели ее сантерийскую татуировку.

– Это меньшее из зол. Ее род восходит к временам исторической битвы при Мишнс-Ридж. – В голосе Томми появились мрачные нотки. Он покосился на Нейта, который замер на другом конце стола и внимательно слушал. – Эй, а тебе, кажется, пора наверх, ложиться спать.