– В порядке – это, конечно, не совсем то выражение, – отозвался он. – Вы же должны были уехать домой после того, как нас высадили?

– А мы участвуем в акции «Приведи друга в церковь», – отшутился Томми, не сводя глаз с фигуры перед ним. Сэм теперь отчетливо видел лезвие, блестевшее в руке Собирателя. – Отдай кинжал, – сказал Томми, – и петлю.

Собиратель то ли закудахтал, то ли засмеялся.

– Если они тебе так нужны, спускайся и возьми их сам.

– Обойдемся без этого.

– Я так и думал. – Собиратель покачал головой. – Вы себе даже не представляете, с чем имеете дело.

– Это мы еще посмотрим. – Томми пожал плечами. – Давай, сынок.

Нейт полез в задний карман и достал кусок желтого пергамента. Он развернул его, направил на него луч фонарика и начал читать.

Заклинание на смеси французского, латыни и других не знакомых Сэму мелодичных языков звучало почти как песня.

– Что это? – насторожился Собиратель.

– Приворот вуду.

– Я польщен, – сказал тот. – К сожалению, я в состоянии блокировать его звуком собственного голоса…

Сэм увидел, что за спиной у Собирателя поднялся Дин. В руках он держал реликварий и в следующее мгновение с размаху опустил ему на голову. Собиратель рухнул вперед, выронил нож, а из карманов с оглушительным звоном посыпались монеты.

– Блокировать пора тебя, сукин ты сын, – проворчал Дин, а Сэм схватил кинжал. – Действуй, Сэм.

Сэм и сам знал, что делать, – он вонзил кинжал в грудь Собирателя. Тот завопил, забился в судорогах, но не вспыхнул.

– Хм, похоже, этот денежный мешок не соврал, – сказал Дин. – Он не демон. Что ж, тогда я думаю…

Собиратель вдруг вскочил и с лицом, искаженным яростью, бросился на Сэма. Он сомкнул пальцы у него на шее и поднял на вытянутых руках, как недавно сделал это с Дином.

Дальше Сэм действовал чисто инстинктивно. Он занес правую руку, сильным и быстрым ударом снова вонзил кинжал Руби туда, где, как он полагал, находилось сердце, если, конечно, у Собирателя оно было. Тварь издала пронзительный вопль, но Сэм снова и снова наносил удары, пока Собиратель наконец не упал.

И больше не двигался.

Тяжело дыша, Сэм отступил назад, ожидая, не подаст ли Собиратель признаков жизни, но тот оставался неподвижным.

– Что с петлей? – спросил Томми. – Только не трогайте ее голыми руками.

– Да, это мы уже поняли. – Сэм передал кинжал Дину и, нагнувшись, слегка дрожащими руками оторвал полосу ткани от плаща Собирателя и обернул ладонь как перчаткой. Только тогда он поднял с пола петлю – она оказалась тяжелее, чем он ожидал, – и бросил взгляд на Томми.

– Надеюсь, вы на машине? Не хотелось бы держать при себе эту гадость дольше, чем нужно.

Утром, в пять минут четвертого, когда Жаклин Дэниелс вошла в свой кабинет, она включила свет и увидела человека, застывшего у ее стола. Он дожидался ее в темноте, и от удивления Дэниелс опешила и на мгновение лишилась дара речи.

– Вы?! – выдавила она.

Человек с темными глазами стоял неподвижно и пристально смотрел на нее. Уже знакомый плащ был распахнут, и она увидела, что незнакомец не вооружен. Но почему-то от этого он выглядел еще более опасным.

– Как вы сюда попали?

– Пожалуйста, садитесь.

– Кто вы такой?

– Нам нужно поговорить.

Дэниелс почувствовала всплеск адреналина, как будто ей к вискам внезапно прижали раскаленные монеты. Весь день после аварии она потратила на поиски Винчестеров. К охоте подключилось ФБР, но участие федералов лишь осложнило работу.

– Нужно поговорить, – повторил человек.

– Вы арестованы, – напомнила она ему. – Сегодняшних фокусов на дороге более чем достаточно, чтобы посадить вас в камеру.

Она повернулась, чтобы выйти из кабинета, но человек поднял руку, и дверь захлопнулась у нее перед носом.

– Садитесь, пожалуйста, – настойчиво произнес он.

Дэниелс повернулась к нему. Она перестала изображать крутого, бесстрашного полицейского. На ее лице появилась маска холодной отстраненности.

– Вы даже не представляете, во что вляпались, – спокойно произнесла она.

– Меня зовут Кастиил.

– Мне плевать, как вы там себя называете. – Подойдя к столу, она потянулась за наручниками и вдруг почувствовала острую боль в шее, отголосок травмы, полученной в недавней аварии. – Думаете, можно вот так запросто вломиться в кабинет и приказывать мне?

– То, зачем я пришел, важнее вас.

– В этом городе нет ничего важнее меня. – Она протянула ему наручники, но Кастиил схватил ее за запястье, быстро повернул руку так, чтобы показалась татуировка, и прикоснулся к рисунку.

– Этот оберег не защитит вас.

На лице Дэниелс промелькнуло сомнение, но она тут же взяла себя в руки.

– Нравится? – спросила она. – Я сделала ее на Марди Гра[101], в весенние каникулы двенадцать лет назад. Глупая детская выходка, знаю, но…

– Вы лжете.

– Ну и что? Почему меня должно волновать ваше мнение?

– Времени мало, – сказал Кастиил. – Мне нужен Свидетель. Иуда. Где он?

Дэниелс покачала головой.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Вы знаете о петле. Она дважды исчезала, пока находилась под вашим присмотром. – Его взгляд снова скользнул к татуировке. – Мне знаком этот символ.

Она промолчала.

– Отведите меня к Свидетелю, – потребовал Кастиил. – Последний раз прошу.

Дэниелс не шелохнулась. Кастиил все еще удерживал ее руку, и сантерийская татуировка оказалась между ними как маленькая, но очень важная улика.

Потом Дэниелс улыбнулась и отдернула руку.

– Можешь просить все, что угодно, Кастиил… или как там тебя. Копайся у меня в голове. Делай что хочешь. Сиди здесь хоть всю ночь. – Улыбка исчезла. – Я ничего не знаю.

Лицо Кастиила посуровело. Он не сделал ни одного движения, но как будто стал больше, навис над ней, заслонив все вокруг. Его голос дрожал от еле сдерживаемой ярости.

– Я – ангел Божий. И, находясь здесь, трачу бесценное время. Время, которое уже никогда не вернуть. Это важно.

Дэниелс отступила назад, ее глаза широко раскрылись, и она почувствовала, как ее тело откликнулось на эти слова: под мышками выступил пот, пульс стучал где-то в горле, и на шее забилась жилка. Усилием воли она заставила себя успокоиться.