Судорожные размышления не мешали мне действовать. Под любопытным взглядом мужчины я нащупала в кармане куртки телефон, проверяя его на наличие сообщений. Таковых обнаружилось три: одно от папы и остальные от Дема. Первый писал, собственно, о разрешении Мастеру и Никанору Ростиславовичу взять надо мной шефство, и что их сборы займут не неделю, как прежде, а целых две (аллилуйя, вашу мать!), чему я просто «возрадовалась», воспроизводя в голове небезызвестную мелодию. Брат же ещё раз поздравил с Днём рождения, а когда я не ответила, спросил, не обижаюсь ли я на такое решение родных. Я, естественно, обижалась, но поделать с этим всё равно уже ничего не могла, а Дарина Викторовна вообще не из тех, кто привык жаловаться вслух, поэтому я молча негодовала, удивляясь, почему в голове стало так пусто.

─ Дарин, давай вернёмся в машину. Я не буду больше разгоняться, обещаю, ─ уверил мужчина, нервно поправив волосы, упавшие на лоб. Почему мне захотелось повторить этот жест самой? ─ Просто постарайся дышать глубже. Я могу разговаривать с тобой, если хочешь.

Не без труда, но я заставила себя вернуться в салон. Машина историка была надёжной – чёрный мерседес–кроссовер вообще не мог не вызывать восхищения, но такими красотками я предпочитала любоваться издалека.

Вдох-выдох…

─ Можете музыку включить? ─ попросила я, устроившись на полумягком сидении, пытаясь совладать с ремнём безопасности, но он никак не хотел застёгиваться. Тогда умелые руки учителя быстро пристегнули меня, и ребро его ладони невзначай коснулось ключицы, отчего я невольно задержала дыхание. Это продлилось долю секунды, но мне показалось, что прошло много времени, прежде чем он убрал руку и включил радио, попадая на станцию со старыми композициями. По салону начали разноситься первые аккорды моей любимой песни Металлики – «Nothing Else Matters», и я прикрыла глаза, ощущая на себе взгляд. Вопреки своим словам, Никанор Ростиславович не проронил ни слова, пока мы ехали, и я была ему безгранично благодарна за то, что не забирался в душу расспросами – а я знала, как ему хотелось поспрашивать.

К своему удивлению, я задремала, а проснулась от еле ощутимого прикосновения к щеке.

─ Мы приехали, ─ хрипло произнёс брюнет, наклонившись надо мной, и я кивнула. Когда мужчина открыл мне дверь, выпуская наружу, мы оказались у красивого дома, ограждённого высоким каменным забором – похоже, это был частный сектор. Чуть вдали, позади нас я заметила другие домики, выходящие на собственную территорию пляжа, но мне не дали долго рассматривать окружающую обстановку и повели внутрь. Когда за спиной закрылись кованые надёжные ворота, я поняла, что назад дороги нет, и последовала за брюнетом по большим каменным ступенькам, которые привели нас к двухэтажному аккуратному домику, показавшемуся мне намного выше за счёт высокого каменного основания. Большего я не могла увидеть, да и состояние моё совсем не располагало к изучению местности, поэтому я просто переставляла ватные ноги, которые с каждой минутой почему-то было всё сложнее переставлять, словно они налились свинцом. Дождь почему-то начал усиливаться.

В просторной прихожей нас встретил обрадованный Гром, виляя пушистым хвостом, и вновь подскочил ко мне – наверное, скучал.

─ Пол тёплый, но если хочешь, тапки там. ─ Мужчина указал на стойку для обуви, но меня волновал только мой ушастый друг, который то и дело крутился рядом, и меня вдруг не на шутку взволновал один вопрос, который я не преминула задать.

─ А получается, что он Гром… Громов? ─ от этого открытия стало так смешно, что я не смогла удержаться и фыркнула. Весело же.

Но историк почему-то не разделял моего веселья, и лишь нахмурился, а потом, внимательно взглянув в мои глаза, серьёзно поинтересовался:

─ Что ты пила?

─ Коктейли.

─ А до них?

─ Ну это… как его? Что-то там с единорогами связано… ─ я даже пальцами щёлкать начала, дабы припомнить название коварного напитка, который и заставил вести себя, как накуренная.

─ «Пламя единорога»? А где ж вы его взяли, детишки? ─ нет, он не кричал, но тон мужчины ясно давал понять, в каком он, мягко говоря, шоке.

─ Ну-у… Где взяли, там точно уже нет. ─ Я пожала плечами – мол, ничего уже не попишешь. Ещё бы, блин, я собиралась раскрывать такой секрет.

─ Это будет долгая ночь, ─ тихо и почему-то обречённо пробормотал вампир, но я всё равно услышала, шагая за ним в гостиную.

И чего он недоволен?

* * *

Иногда жизнь подбрасывает тебе сюрпризы, с которыми ты понятия не имеешь что делать. Когда Ник вошёл в бар к старому другу, он не готов был увидеть своих учеников, предающимися безудержному веселью, пусть и догадывался, что они будут там, но лицезреть, как именно проходит это самое веселье, оказалось выше его сил. Особенно мерзко было наблюдать приставания наглого мага к маленькой охотнице: то, как он тянул руки к явно подвыпившей Рине в попытке приобнять, как пытался пристроиться поближе – вся эта картина неимоверно злила и раздражала вампира. А злой вампир – плохой вампир. Что бы он мог ещё сделать, будь она чуть пьянее?

Крис, который появился вместе ними, так вообще был в ступоре от поведения Нелл. Потом, правда, опомнился и снял брыкающуюся и извивающуюся девушку со стойки, почти устроив скандал с её неожиданно появившимся братом, а что было с ними дальше Нику так и не удалось узнать. Он просто поднял на руки Дарину под возмущения мага, закинул её на плечо, как неандерталец свою женщину, благо, по голове дубинкой её быть было уже не надо – алкоголь своё дело сделал, ─ и понёс девчонку в машину. На заинтересованный взгляд Яна он ничего не ответил, потому что за свои действия оправдываться не собирался, да и днём они оба обговорили вопрос защиты Рины с её родителями, которые дали безоговорочное согласие на предложение Мастера. Правда, никто не предполагал, что ситуация повернётся подобным образом, и Громову вдруг захочется, чтобы ученица жила у него под боком, а не в огромном доме Залесских, как они и планировали.

И вот теперь эта ответственность, которую он взял на себя, забралась на диван у камина и греется, а его собака, которая по идее не должна быть ласковой вообще ни с кем, позволяет себя гладить и чесать, словно комнатный домашний пёсик. Правда, на мгновение в вампире пробудилось желание, чтобы эта уютная атмосфера не исчезала, а эта девушка не уходила домой никогда… Нет, с таких невинных мыслей и начинается катастрофа. Две недели, Ник. Всего две недели.

Сбросив оцепенение, вампир понял, что надо приводить в чувства Дарину, иначе она натворит дел, и мужчина достал телефон, набрав номер, по которому удавалось редко, но всё же дозвониться. Его младший брат являлся лучшим напоминанием его матери о том, что её муж совершенно не любит вампиршу, поэтому видеться им удавалось не часто. К тому же, был ещё ряд причин их редких встреч.

─ Интим услуги «Одинокий волк», ─ игриво ответил ему на том конце провода мужской голос. ─ Мы исполним все ваши самые безумные фантазии…