Джоан опять перегнулась через стол:

— А хуже всех был инженер с «Боинга», который просто сложил ручки и мерзко сверлил нас взглядом. Честно сказать, я была так расстроена и взбешена, что мне казалось, что у меня прямо здесь и сейчас разорвется сердце. Ну как если бы он просто сказал, не морочьте мне голову вашими фактами, я уже все для себя решил. Мне неинтересны все остальные показания, описания, нехватка вещественных доказательств. Девушки сказали, что это сделал он, и для меня этого достаточно. Выходя из комнаты присяжных, я была прямо в бешенстве, просто вне себя. Мы совершенно ничего не могли поделать с этим человеком. Мы обсуждали все это семь с половиной часов. Конечно, это не очень долго, но поверьте, мы так ни на шаг и не продвинулись. Человек, работавший в компании «Боинг», за каждый день в суде получал полную зарплату, и он просто сказал: «Поймите, мне даже не надо никуда ходить, я могу провести здесь весь остаток жизни, и ничто не сможет изменить мою позицию». Вот так. И ничего тут не сделаешь, ни малейшей надежды нет.

Давайте теперь я расскажу вам, что происходило после того, как мы сообщили судье, что зашли в тупик, и он объявил об аннуляции судебного процесса. Прокурор Энн Бремнер, куратор расследования детектив Робин Кларк и представитель стороны защиты Ричард Хансен вошли в совещательную комнату присяжных и спросили, не хотим ли мы с ними побеседовать. Им хотелось знать наше впечатление, что мы обо всем этом думаем. Мы, все двенадцать человек, остались на эту беседу. В какой-то момент детектив Кларк сказала: «Есть несколько фактов, о которых мы не могли сообщить вам в ходе судебного разбирательства. Один из них — то, что после ареста Бриггса все нападения закончились».

Я ответила, что знаю об этом из газет.

— Вы и тысячи других, — произнесла Джоан, недовольно качая головой. — Эта незначимая информация больше, чем что-либо другое, настроила публику против Тайрона Бриггса. Да это попросту неправда: не знаю, в курсе ли детектив Кларк, но теперь нам известно, что после того, как арестовали Тайрона, было еще как минимум одно нападение. Я расскажу вам об этом через минутку, но сначала расскажу еще кое-что, о чем детектив Кларк сообщила нам по секрету в комнате присяжных. «Мистер Бриггс и раньше обвинялся в изнасиловании», — сказала она презрительным тоном. Но и эта информация детектива Кларк оказалась заведомо ложной. На самом деле, когда Тайрону было четырнадцать лет, его привлекли по делу об установлении отцовства. У него взяли анализ крови, который показал, что он не является отцом. Вот это департамент полиции и называет изнасилованием.

— С точки зрения закона, считается, что секс с несовершеннолетней является насилием, — сказала я. — Если это весь перечень его правонарушений, которым располагала детектив Кларк, то да, для нее это выглядело как изнасилование, потому что главных фактов она не знала.

— Да, это я понимаю, — сказала Джоан, — но вы же видите, как эта информация, которую сообщают присяжным, умалчивая при этом о главных фактах, заставляет нас колебаться и сомневаться в наших собственных заключениях? На следующий день после суда мне позвонила другая женщина-заседатель, которая работала операционной сестрой. Она призналась: то, что сообщила детектив Кларк в комнате присяжных, привело ее в замешательство. «Вы думаете, мы ошиблись вчера, когда проголосовали за невиновность?» — спросила она меня. «Нет, — ответила я, — это исключено, он не мог быть тем нападавшим. Описания, данные женщинами, к нему никак не подходят, никто ни разу не упомянул о его огромном родимом пятне, никто не слышал, чтобы он заикался, абсолютно никаких вещественных доказательств нет — как это может быть Тайрон?» — «Да, вы правы, — сказала она. — Я думаю, мы все-таки поступили правильно». Но вы же видели, следователь и прокурор пытались воздействовать на нас там, в комнате присяжных, и, похоже, на некоторых из нас им удалось повлиять, они действительно вселили кое в кого сомнения. Конечно, все это было сделано задним числом и не повлияло на наши дискуссии. Но вот такие кривотолки и инсинуации распространялись насчет Тайрона Бриггса. — Голос Джоан зазвучал жестко. — Теперь я расскажу вам о прокуроре. Сначала мне показалось, что она обаятельная, но она просто акула. Вы знаете, как она начала второе судебное разбирательство? Я смотрела его по телевизору, у меня есть видеозапись. Она заявила, что некоторые люди с заиканием (такими были Мэрилин Монро, Мел Тиллис, Уинстон Черчилль) не заикаются, когда контролируют ситуацию. Потом она сказала, и это ее точные слова: «Мэрилин Монро же не заикается, когда играет. Мел Тиллис не заикается, когда поет. И Тайрон Бриггс во время изнасилований тоже не заикался».

Джоан была возмущена.

— С такого заявления она начала обращение к присяжным, и судья это пропустил, однако Ричард встал и громко заявил протест: «Вы сказали во время изнасилований, хотя на самом деле никаких изнасилований не было». Второе судебное разбирательство с самого начала пошло неудачно. И закончилось оно плохо — в своем заключительном слове Бремнер сказала присяжным, что каждый из свидетелей указал на того же человека, что и все остальные. Да это просто неправда, что все, кто смотрел линейку опознания, указали на Тайрона Бриггса как на нападавшего. Семеро свидетелей, участники подобных происшествий, которых собрали для опознания Тайрона, — все семеро были уверены, что Тайрон не был тем человеком, которого они видели. Все семеро!

— Что? — спросила я.

— Да-да, — сказала Джоан, печально кивнув. — Вы, наверное, и не знали об этом незначительном факте, не так ли? Это отнюдь не та информация, которую полиция хотела бы сделать общеизвестной, это то, что они стараются держать в секрете. Но на самом деле семеро свидетелей прибыли для опознания и не указали на Тайрона Бриггса. Эти очевидцы были готовы свидетельствовать в пользу защиты, но судья в ходе разбирательства исключил все свидетельские показания о сходных инцидентах, в которых свидетели заявили, что Бриггс — не тот человек, которого они тогда видели. Доктор Лофтус, позвольте мне выразиться прямо: если Тайрон Бриггс — тот нападавший из Харборвью, тогда я — Джек-потрошитель.

Я рассмеялась.

— Джоан, — сказала я, — вы ведь упоминали и о другом нападавшем.

— Да. Филипп Уидмер. Жертва четвертого нападения помогла полицейскому художнику составить фоторобот нападавшего, который позже был распространен среди жителей округи. Спустя недолгое время она идентифицировала Уидмера, который очень похож на получившийся фоторобот и к тому же вполне соответствует описаниям, данным потерпевшими. Известно, что Уидмер — любитель кокаина и что он не живет и не имеет никаких дел в районе Харборвью. Его задержали в ходе одной из полицейских проверок в нескольких кварталах от того места, где были совершены четыре из этих нападений.

Сжав губы и наморщив лоб, Джоан взяла свой конспект и стала листать его.

— Вот здесь, страница восемьдесят пять, — начала она читать выдержки из полицейского отчета.

К началу второго судебного разбирательства выяснилось, что мистер Уидмер признал себя виновным и был приговорен к тюремному заключению за кражу дамской сумочки, совершенную 11 апреля 1987 года в Сиэтле… Ответчик сообщил детективу, что прежде он сидел в тюрьме другого штата за ограбление…