Александра Мэйплкрофт была убита самими заговорщиками. Главный обвиняемый — их лидер, Николас Харп. Помимо Эндрю Квеллера его сопровождала еще одна женщина, которая помогла им бежать через прилегающее здание».

Джейн передернуло, когда она увидела сначала лица Ника, а потом — Эндрю, на мгновение появившиеся на экране. Паула была представлена темным силуэтом с большим знаком вопроса посередине. Джейн закрыла глаза. Она искала в памяти фотографию Эндрю, которую только что увидела. Год назад или даже больше. Румяные щеки. На шее повязан веселенький шарф. День рождения или какая-то вечеринка? Он казался таким счастливым, сияющим, живым.

Она открыла глаза.

Репортер продолжал: «Главным вопросом остается, является ли Горе Квеллер еще одним заложником или добровольным соучастником. Передаю слово вам в Нью-Йорке, Дэн».

Дэн Разер поправил стопку бумаг на своем столе.

«Уильям Аргенис Джонсон, еще один заговорщик, был застрелен снайперами при попытке бежать. Женат, отец двоих детей, аспирант Стэнфордского уни…».

Ник выключил звук. Он не смотрел на Джейн.

— Уильям Джонсон, — прошептала она вслух, потому что это не укладывалось в голове.

Его звали Леонард Брандт. Детей нет. Никогда не был женат. Жил один в доме 1239 по Ван Дафф-стрит. Работал плотником в округе Марин.

— Хренов вопросительный знак? — стала возмущаться Паула. — И это все, чего меня удостоили, — хренов вопросительный знак? — Она встала и начала расхаживать по комнате. — При этом бедненькая Горе Квеллер срывается с крючка совершенно безнаказанной! Как насчет того, чтобы написать им хреново письмо о том, что ты делаешь все добровольно, без проблем и с удовольствием? Будешь ты тогда довольна, тупая сука?

— Пенни, — сказал Ник. — У нас нет на это времени. Отряд, слушаем меня. Нам нужно ускориться. Масштаб событий больше, чем даже я мог надеяться. Как у нас дела в Чикаго?

— Бомбы готовы, — сказала Спиннер с такой интонацией, как будто сообщала, что ужин на столе. — Все, что нам нужно сделать, — это разместить их на подземной стоянке и уйти на пятнадцать метров от здания, прежде чем нажать на кнопку.

— Невероятно! — Ник громко хлопнул в ладоши. Он несколько раз подпрыгнул на мысках, призывая их всех подняться на ноги. — Со взрывами в Нью-Йорке все должно быть так же. Я останусь здесь еще на несколько часов, а потом поеду. Даже без моего фото в новостях ФБР усилит охрану в аэропортах. Я не уверен, выдержит ли мой паспорт слишком уж тщательную проверку.

Вайман сказал:

— Наш фальсификатор из Торонто…

— Очень дорогой. Мы потратили целую кучу денег на документы Мэйплкрофт, потому что всего этого не случилось бы, не попади Лора на конференцию. — Ник сосредоточенно потирал руки. Джейн могла представить, как работает его мозг. Эти моменты он всегда любил — не само планирование, а то, насколько они все были им увлечены. — Небекер и Хьюстон ждут меня в безопасном месте в Бруклине. Мы поедем в город на фургоне после часа пик, разместим устройства, а потом вернемся туда на следующее утро и запустим их.

— Когда моя команда должна быть готова? — спросила Паула.

— Завтра утром. — Ник смотрел в их лица, все отчетливее осознавая, что происходит. — Не будьте готовы, а сделайте это! Разместите взрывчатку с самого раннего утра, когда никого еще нет на работе, убирайтесь оттуда как можно дальше и подрывайте этих сволочей к чертовой матери!

— К чертовой матери! — Паула подняла в воздух кулак. Все остальные последовали ее примеру.

— Мы сделаем это, отряд! — Ник кричал, чтобы его было слышно за поднявшимся шумом. — Мы заставим их поднять свои задницы и обратить на нас внимание! Мы должны разорвать систему в клочья, прежде чем сможем ее улучшить!

— Это верно! — крикнул Вайман.

— Черт возьми, да! — Паула все еще расхаживала по комнате. Она была похожа на животное, готовое вырваться из клетки. — Мы покажем этим хреновым свиньям!

Джейн окинула взглядом комнату. Они все как будто одновременно обезумели: хлопали в ладоши, топали ногами и вопили, как будто смотрели футбол.

— Эй! Послушайте! Просто послушайте! — заговорил Такер. Он встал и поднял руки, чтобы привлечь всеобщее внимание. Это был Эдвин, возлюбленный Клары. Со своими закрученными усами и волнистыми волосами он больше походил на Фридриха Ницше, чем на юриста, но Ник ему доверял, поэтому ему доверяли все.

Он сказал:

— Помните, у вас есть законное право отказаться отвечать на какие-либо вопросы сотрудников полиции. Просто спрашиваете легавых: «Я арестован?» Если нет, уходите. Если да, держите рот на замке — не только с легавыми, со всеми, особенно по телефону. Выучите мой номер наизусть. У вас будет законное право позвонить своему адвокату. Мы с Кларой будем находиться в городе на тот случай, если придется пойти к вам в тюрьму.

— Ты молодчина, Так, но до этого не дойдет. И к черту отдых! Я уезжаю прямо сейчас!

По комнате прокатилась еще одна волна воплей и восторгов.

Ник лыбился, как дурак. Он сказал Кларе:

— Сходи, разбуди Десятицентовика. Надо, чтобы кто-либо подменил меня за рулем. Там всего двенадцать часов езды, но я думаю…

— Нет! — сказала Джейн. Вернее, не сказала. Она это прокричала.

— Господи, — сказала Паула. — Ты сейчас опять начнешь ныть?

Джейн не обратила на нее внимания.

Значение имел только Ник. Он выглядел удивленным — наверное, потому что раньше никогда не слышал, чтобы Джейн говорила «нет».

— Нет, — повторила она. — Энди не может. Ты больше не можешь его ни о чем просить. Он свою часть выполнил. Наша часть была в Осло, и мы ее завершили, так что… — Она снова заплакала, но не так, как плакала последние несколько недель. Ей было больно не из-за того, что уже случилось. Ей было больно из-за того, что очень скоро случится.

Джейн теперь видела все совершенно ясно — все те признаки, которые она не замечала последние месяцы и дни. Внезапные приступы лихорадки. Усталость. Слабость. Язвы во рту, о которых он упоминал мимоходом. Боли в животе. Странная сыпь на запястьях.

Заразились.

— Горе? — Ник ждал. Они все ждали.

Джейн вышла в коридор. Она была в этом доме первый раз, так что ей пришлось по очереди открывать все двери, чтобы найти комнату, в которой спал Эндрю.

Ее брат лежал на кровати лицом вниз, полностью одетый. Он не разделся и не накрылся одеялом, не стал даже снимать ботинки. Джейн положила руку ему на спину. Она дождалась, пока она поднимется и опустится от его дыхания, и только потом позволила самой себе вдохнуть.

Она аккуратно стянула с него ботинки. Осторожно перевернула его.

Эндрю застонал, но не проснулся. Хриплый выдох сорвался с потрескавшихся губ.