Джессика вдруг, кажется, решилась. — Если… если он позволит… Фэб, можно я привезу Мотыльков сюда? Потом, если он разрешит? Может быть, их еще можно будет спасти?

— Как я могу тебе ответить, можно или нельзя, если я даже не знаю, что вы с ними сотворили? — неприязненно спросил Фэб.

— Криогенная заморозка, с частичным замещением крови на консервант, — ответила Джессика.

— Ясно. Спасти их нельзя. Ты это хотела услышать? — Фэб встал, Кир тоже. — Судя по всему, к вашим местным спецам ты уже обращалась?

Джессика кивнула. И снова беззвучно заплакала.

— И при чем тут я? Прости, но я не чудотворец, я самый обычный военный врач, — пожал плечами Фэб.

— Иногда гражданский, — напомнил Кир.

— Верно. Но сути это не меняет. Ты получила ответ на свой вопрос?

— Тогда можно я привезу их, чтобы похоронить здесь? — голос Джессики дрогнул.

— А почему ты нас об этом спрашиваешь? — пожал плечами Фэб. — Планета большая. Хорони на здоровье.

Для Фэба произнесенная им фраза была верхом цинизма, горького, жестокого цинизма, и сейчас Фэб не играл — он намеренно добивал Джессику, добивал со злостью, с ненавистью, с презрением. Кажется, она это поняла, потому что сказала:

— Да, верно. На здоровье, действительно. Что ж, твоя месть удалась, Фэб. Но ты прав, иного я и не заслужила.

— В таком случае, мы вас покинем, — Фэб чуть склонил голову. — Ты хотела сходить в свою комнату? Тебя проводит Берта. А нас, уж прости, избавь от своего общества. Потому что говорить больше не о чем.

Он повернулся, и вышел из гостиной на улицу, Кир последовал за ним.

— Идём, — велела Берта. — Я бы тоже не хотела больше находиться с тобой рядом. Мне от твоего присутствия, прости, тошно.

— Я поняла, — кивнула Джессика. — Хорошо, надолго не задержу.

…В комнате она действительно пробыла совсем немного — прошла вдоль стены, ведя по ней рукой, постояла у окна, потом заглянула в кладовку, в которой, разумеется, было пусто. Потом попросила открыть ей детскую, но заходить не стала, просто заглянула с порога, покачала головой, словно вела сама с собой в этот момент какой-то внутренний диалог, и закрыла дверь.

— Проводишь? — спросила она Берту. Та в ответ пожала плечами.

Вместе они спустились вниз, и медленно пошли в сторону модуля — ни Кира, ни Фэба уже не было видно.

— Знаешь, я ведь надеялась… — вдруг сказала Джессика. — Я надеялась, что они его все-таки обманули… Мне казалось, что я прилечу, а тут… тут все живы, и… но тут пусто, теперь я это и сама вижу. До последнего момента я не верила.

— Не верила во что? — жестко спросила Берта. — В то, что цианид убивает за две минуты? Или во что-то еще, столь же нелепое? Или ты верила, что кто-то при твоем появлении выскочит из кустов, и скажет, что это всё была шутка? Ты в своем уме вообще?

— Даже когда он сказал, что упали оба самолета, я не верила, — продолжила Джессика, словно не слыша Берту. — И когда он отдал это распоряжение — тоже. А теперь…

— Какие самолеты? — не поняла Берта. — О чем ты, что за бред? Впрочем, без разницы. Неси любую ахинею, мне всё равно.

— Я могу рассказать… — начала Джессика, но Берта раздраженно махнула рукой.

— Ты рассказала уже достаточно, я не могу больше тебя слушать. Сытый голодного не разумеет. Тебя не смущает, что он — жив, а они — нет? Ты полетишь к нему, и сможешь обнять его, живого, — горько произнесла Берта. — А я смогу обнять только камень. С табличкой. Можешь посмотреть, чтобы уж точно удостовериться. Она надеялась… ты сумасшедшая, Джессика. Ты свихнулась, ты в курсе?

— Хотела бы я свихнуться, — покачала та головой. — Может быть, так стало бы легче.

— Легче кому? Тебе? Ты думаешь, что только ты в этом мире способна кого-то любить? — горько спросила Берта. — А я так, как это говорилось, покурить вышла? Всё, достаточно. С меня хватит.

Дальше они шли в молчании, благо, что идти оставалось уже совсем немного. У модуля Джессика остановилась, и в последний раз посмотрела на дом, на поляну, на выросшие елки.

— Циннии очень красиво цветут, — тихо произнесла вдруг Джессика. — Не волнуйся, я ему не скажу.

— Что и кому ты не скажешь? — нахмурилась Берта.

— Цветы.

— Что — цветы? Высочайшим распоряжением запрещено сажать цветы рядом с домом? Я опять что-то пропустила? — приподняла брови Берта.

— Их всегда Ит сажал, — сказала Джессика. — Я же помню.

— Ну да, сажал, — подтвердила Берта с недоумением. — Эти Фэб посадил. В память. Я спросила — что, нельзя?

— Господи, нет, конечно, я просто… — Джессика осеклась. — Извини.

— Всегда пожалуйста, — хмыкнула Берта. Джессика вошла в модуль, который тут же начал двигаться вверх, и через полминуты растаял в небе. — Всего плохого, — произнесла Берта в пространство. — Сука.

Глава 21 Иди навстречу

21

Иди навстречу

— Осторожнее, осторожнее, — говорила Эри. — Господи, ребята… как же я боялась…

— Нормально всё, — в который раз уже повторял Ит. — Только первые пару часов было плохо, а потом потихоньку стало улучшаться… Пятый, скажи ей что-нибудь, не отстанет!

— Что… говорить? — голос Пятого звучал совсем слабо, даже хуже, чем в первый день, когда они с Лином пришли в себя. — Ты уже сказал…

— Ну вот, видишь, все говорят, все живы, сейчас отдыхать будем, — пообещал Ит. — Рыжий, у вас что?

— Лучше, чем может показаться на первый взгляд, — ответил Скрипач. — Саб, концертратор сменный достань, мы за сутки системы почти в ноль высадили. Вы молодцы, что взяли.

* * *

Забирать тех, кто отсиживался в зоне отчуждения, прилетели Саб и Эри, но тут же стало понятно, что снова придется одалживать большой катер у Эрла — потому что без систем поддержки было не обойтись. Кир с Фэбом тоже хотели прилететь, но Ит с ними связался, и сказал, чтобы лучше ждали дома: потому что дома предстоит поработать, а они оба устали, и подготовкой заниматься уже не