самом деле инкарнации пары всегда вступали на каком-то этапе в конфронтацию с ним… и в результате погибали все, и он, и они.

«Интересная интерпретация, — пронеслось в голове у Берты. — А у нас с точностью до наоборот».

— Он каждый раз хотел спастись, и спасти… меня, — Джессика вздохнула. — Но каждый раз вмешивались — они.

— Я таких считок не помню, — покачала головой Берта. — Ариан не мог спасти Джессику или Ирику из-за экипажа Сэфес? Что за бред! Такого и близко не было, да и быть не могло!

— Ты не можешь помнить, потому что они находились в закрытом архиве у Ариана, — пояснила Джессика. — Не нарочно, не подумай! Они это делали не нарочно… до определенного времени. Когда Ри смотрел это всё, он в какой-то момент понял, что дальше речь уже идет не только о Джессике, той, что была тогда… там… там было нечто иное.

— И что же? — максимально спокойно спросил Фэб.

— Закономерности. И события, призванные затормозить какой-то очень большой процесс, но эти закономерности сводились к тому, что события приобретали другую окраску, и становились… меньше, незначительнее, — продолжила Джессика. — Очень много разных факторов, тысячи, десятки тысяч, которые всегда формировали одну и ту же картинку.

— В чем смысл этой картинки? — прищурилась Берта.

— В том, что Бард, будь он свободен, сумел бы вмешаться в мировые процессы, и в результате изменить всю вселенную — к лучшему. Но на его пути всегда вставали эти двое. Которые были друзья, они не враждовали никогда. Но эти друзья, они не позволяли ему…

— Это ахинея, — неприязненно произнес Кир. — Как и когда наши мешали Ри? В чём? Чем? Они всю жизнь проработали, считай, на него! То есть ты говоришь, что он убил ребят на основании своих домыслов, взятых из старых считок?

Джессика отрицательно покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Пожалуй, стоит сказать… мы вернули Ариана. Он жив, находится с нами. Так что информацию мы теперь берем не из старых считок, а непосредственно у того, кто участвовал в событиях. Берта, ты знала о том, что… что они тоже хотели вернуть экипаж?

— Откуда бы я подобное могла знать? — прищурилась Берта.

— Не лги. От Эри, конечно же. Ведь именно это было её целью. К счастью, ей это не удалось. Потому что если бы удалось… ты не представляешь себе последствия. Никто не представляет.

— У меня голова кругом идет, — Кир кашлянул. — Ну, допустим, Эри нам про такое действительно говорила, но — это теория чистой воды, которая никогда бы не сумела стать практикой. Да, они проходили фрактал, было, но когда Ри их отловил, этот процесс был прерван, и…

— Вот именно, — кивнула Джессика. — Он именно этого и хотел. Прервать, остановить этот процесс.

— Я не могу понять, что могло произойти, — произнес Фэб. — Джессика, можно простыми словами объяснить нам, недалеким, что именно могло бы произойти, если бы… это произошло, прости за тавтологию.

— Их много, — ни к кому не обращаясь, вдруг произнесла Джессика. — Нас много. Мы стали миллионами… и если бы только миллионами. Всегда были две силы — организующая и дезорганизующая. Которые в незапамятные времена договорились, что, пойди что-то не так, остановят и помогут друг другу. Они не враждовали никогда. Они сосуществовали до определенного момента, но потом случилось так, что одна из них стала брать верх. И поняла, что пришло её время, и что мир — изменился. Вторая часть, предпоследняя ступень — стала не нужна.

— Звучит, как начало сказки для подростков, — заметил Кир. — Теперь надо конкретику. Эльфы, феи, гоблины, драконов еще можно, и черного властелина на троне, пожалуйста. Ну и белого, в противовес. Что я забыл?

— Эпическую битву, — подсказала Берта.

— Не, эпическая битва обычно в конце, — помотал головой Кир. — А, точно! Надо храброго героя, который потом прорвется в белые властелины. Хотя, погодите-ка. Он как раз уже есть. Собственно, теперь исключительно он и есть, враги повержены. Вот только принцесса за каким-то чертом приперлась к приспешникам почившего черного властелина, и треплет им нервы.

— Джессика, это очень познавательно, спасибо, — Берта дернула плечом. — Но мы это уже слышали от Фэба, который общался… с твоим мужем. Я же лично слышала от него расширенную версию, которая была о божественном происхождении. Так что не нужно повторяться. Давай лучше по делу. Первое — он тебя подослал, чтобы ты просканировала мир, вероятно? Или нас? Мы сидим тут, мы к твоим услугам. Второе — сказки нас больше не интересуют, извини, поэтому оставь их при себе. Третье — ты хотела что-то ещё? Только не демагогию, а по делу.

— Меня никто не подсылал, — безнадежно вздохнула Джессика, но Фэб ее перебил:

— Даже если никто не подсылал, он в любом случае поймет, где ты была, и потребует отчет. У тебя есть анализатор? Ты ведь должна проверить дом, так?

Джессика пожала плечами.

— Зачем мне это? — спросила она. — Проверять дом… можно, я схожу в свою комнату?

— Ну, сходи, — Берта встала. — Там блокировка, я поднимусь с тобой, и открою.

— Здесь родился Ромка, — беззвучно произнесла вдруг Джессика. — Я была так счастлива. Именно здесь, именно в этом доме. И я так обрадовалась тогда, Фэб, когда ты сказал мне… помнишь? О том, что у меня будет сын. Наш сын.

— Помню, — ответил Фэб. — Но к чему это теперь, Джессика? Ты хочешь расшевелить сейчас прошлые эмоции — для чего? Чтобы сделать больнее — кому? Себе или мне? Если мне, то больнее уже не будет, поверь. Я открыт, смотри сама.

— Не хочу, — она отвернулась. — Я… пожалуй, я увидела достаточно. Но ведь я не убивала никого. И не желала никому зла.

— Да, ты не убивала, — подтвердила Берта. — Ты, как и в тот раз, стояла и смотрела, как убивают другие. И ничего не предприняла. Потому что, в твоем случае, любовь оказывается уже в который раз сильнее чести и совести. Да, пожалуй, и разума тоже. Но совесть у тебя все-таки есть, потому что ты, совершив подлый поступок, начинаешь хотя бы каяться в нём. Вот поэтому ты и прилетела.

— Не только, —