Эту истину хозяйка знала как никто – “Щепку” едва удавалось держать на плаву, а жизнь в столице оказалась непомерно дорогой. Две покоренные подруги Карлоты Эдмондовны, чье дерево Себастьян вновь зарядил в эту среду, вели переговоры о воплощении своих идей, но широкий ажиотаж отсутствовал.

Готовясь уже принять меры, Виола посмотрела на Лею, также вместе с ними брошенную. Юная магичка не ярилась, но подбородок ее так взлетел, что обнажил досаду – впервые за эту весну Алессан пренебрег ее обществом, когда повеяло сторонней авантюрой.

– Не желаете ли дать заметку о своей магической деятельности? – сердечно предложила хозяйка, надеясь развлечь девицу от столь плохо таимой обиды.

Леди Астер вообразила лик отца, читающего бюллетень за обедом после Государственного Совета. Если на разделе прокламаций он поперхнется и погибнет от удушья, трагедия будет на ее совести.

– Думаю, это лишнее, – осторожно отказалась она. – Впрочем, само печатное новшество достойно любопытства.

***

– Имя? – Диего потрудился говорить если не мягко, то хотя бы снисходительно. Он решил не подниматься из-за стола, чтобы не нависать над пришелицей, удалил даже своего языкастого наследника практиковаться у криптографов – это все помогало слабо.

Девица, едва войдя в кабинет, принялась так робеть, что он уже готов был отказаться от ее бестолковой помощи. Флавий у окна кусал губу – похоже, по старой памяти уже подобрал выражения, коими высмеет Диего в образе дракона, ведущего ладийских дев к разрыву сердца.

Молодой Карнелис, оказавшийся ее знакомцем, высился рядом незыблемой скалой, которая только и отлагала бегство.

– Арис, – назвалась вязунья и посмотрела так остро, как будто на имя свое ожидала какой-то реакции.

– Фамилия, отчество? – подтолкнул Диего аккуратно. Видимо, он обманул ее надежды: наружность и костюм девицы как будто намекали на ее благородное происхождение, но большего магистр угадать не смог.

Девица порывисто вздохнула, уставилась в пол и пожала плечами.

Вопрос об отце и фамилии тяготил при всех ее новых знакомствах, а в данных обстоятельствах показался истинной издевкой. Несколько секунд она изучала щербину половицы под своими ногами, но вид собственного платья внезапно возвернул ее достоинство. Она обрядилась барышней, а держит себя совершенной крестьянкой! В конце концов, Диего очевидно знает меньше ее самой, так что эту часть их истории пора бы отложить в сторону и вести себя как подобает.

– Прошу прощения, что не могу дать вам этих сведений, господин Алвини, – произнесла она, поднимая глаза и придавая голосу подобие твердости. – Матушка растила меня одна.

Диего еще раз оценил девицу. Речь ее вошла в соответствие облику, но происхождения чудачки ничуть не прояснила. В лице ее мелькнула неуловимая черточка, из-за которой магистр едва не обратился к ней на "вы", чем порядком себя озадачил.

– Ты первая сорвала цветок? – спросил он подчеркнуто небрежно, заодно сопоставляя имевшиеся факты.

Вязунья снова дрогнула – что, если Дарий заблуждался, и вызвали ее для допроса?

– По неведению, – призналась она с благородным смирением. – Может быть, скоромная моя помощь поможет искупить эту вину.

Флавий отгадал расчет кузена продолжать игру без конца и края – тот умел наблюдать людей, вынуждая их болтать куда больше, чем они того хотели. Нетерпеливый царевич самовольно шагнул на середину кабинета и протянул девице листы дешифровок.

– Что скажете о такой защите? – спросил он, спиной осязая искушение Диего запустить в него огненным шаром.

Алессан и Дарий предвещали встречу с его высочеством, сберегая своих экспертов хотя бы от столбняка, но минута знакомства стала все-таки затруднительной. Накрепко вбитые матушкой обращения к императорской фамилии не включали случай, когда монарший сын вырастает перед тобою как гриб и запальчиво машет бумагами.

Спас невозмутимый Себастьян: почтение его высочеству он выразил без пустословия, отмерив ровно ту глубину поклона, какую требовал дворцовый этикет. Ободренная, Арис изобразила свой безмолвный реверанс, вынуждая троих мужчин снова задаться вопросом о туманном ее статусе.

Трепет перед магистром не дал вязунье проявить должного любопытства к царственной особе. Теперь же Флавий произвел на нее впечатление человека благородного и решительного, но, в отличие от грозного Диего, не склонного пытать несчастных девиц своими каверзами. Царевича она даже тайком пожалела, будучи ознакомлена с трагичным его пленением.

Сам Флавий поначалу откровенно веселился, но ныне был заинтригован странностями девушки, изящной и диковатой одновременно. Внешность ее показалась ему не только прелестной, но и весьма располагающей – мы нередко склонны считать достойными доверия лица, схожие с нашими, даже если не отдаем себе отчета в этой общности.

Приглядись Флавий чуть внимательнее, он узнал бы и самое платье, графитово-серое, с белыми оборками – но для такой памяти на туалеты он слишком был мужчина.

Арис бережно взяла предложенные дешифровки, переместив свое внимание со внешнего запутанного мира на строгие алгоритмические блоки. Краткий смотр подтвердил: четыре месяца она искала, осваивала и модифицировала именно этот редкий способ охранного чарования.

– Не хочу показаться самонадеянной, – осторожно ответила она, – но мне знакомы слабые места такого кода.

***

Под сенью цветущего дерева уже разместили короткую лавку и маленький стол. Просились на него самовар да вазочка с вареньем, но глаз находил только густо исписанную бумагу. Каждый лист делился надвое: в левой стороне красовались шифрованные магические блоки, в правой – их истинное значение. Хотя криптографы прочли еще не весь срисованный код, готовые две трети сочли достаточными для попытки.

Смысл дуэта Арис и Себастьяна заключили в том, чтобы вязунья объясняла необходимое вмешательство на чернильных строках, а чуткий древесник отыскивал блоки в коре и вливал свои чары, ломая защитную стройность.

Работа была несказанно скучна, вершись она в казенных стенах заведенным порядком. Однако для наших экспертов не нашлось ничего увлекательней – оба воспарили, ощущая вместе свежесть весеннего воздуха и государственную важность своего труда. Юные умы довольно скоро нашли между собою слаженность и забыли думать о многих приглядах от крылец и окон.

Посылая объявить успех Диего, они весьма удивились подступившим сумеркам.

Вмиг у древа собрались не только главы двух приказов, но и все имевшие допуск под купол – не имевшие, в числе коих молча свирепевший Алессан, наблюдали издали. Старшему Алвини хватило взгляда, чтобы кора, лишенная теперь защиты, жалко хрустнула и подверглась к его ногам острыми ошметками.

Хотя выглядел он внушительно, короткие аплодисменты приказничих посланы были экспертам. Себастьян и Арис обменялись взглядами со скромным торжеством.

Триумф их отгорел короткой вспышкой – все одаренные магическим слухом с жадностью уставились на голый ствол.

Чары там пребывали в достатке. Очевидно, в нижнем слое автора уже мало заботила тайность, так что код порождения цветов-артефактов не