знакомыми. Наконец, послышался вдали гудок паровоза, и через минуту – глухой грохот тяжёлых чугунных колёс о рельсы на мосту. Это означало, что через несколько минут поезд будет уже здесь. Нюра попрощалась с мужем, поцеловала его в губы и стала пробираться сквозь плотную толпу ожидающих. Она выбралась на свободную часть перрона и поискала глазами Лёню.

Одновременно с этим, к противоположному краю платформы прибыл другой поезд, двигавшийся из Харькова до Чугуева и дальше, через Малиновку до Граково. С обеих сторон платформы заскрежетали тормоза останавливающихся составов и почти одновременно распахнулись двери. Интересно было наблюдать, как с переполненной половины перрона живая масса перетекает в полупустые вагоны, в то время как из противоположного поезда вытекает другая живая масса – прибывших, и заполняет пустеющий перрон.

Нюра скользнула равнодушным взглядом по шумной спешащей толпе и посмотрела направо, туда, где готовился к отбытию переполненный поезд на Харьков. Она хотела попытаться всё же увидеть мужа, стоявшего, наверняка, в середине вагона – ведь он почти всегда безошибочно угадывал, где будут двери вагона, и оказывался в числе первых вошедших, или скорее вдавленных внутрь.

Но что-то заставило её снова посмотреть в сторону другого состава, что-то неуловимое, почти забытое, но такое знакомое. Она поискала глазами и… узнала. Узнала раньше, чем осознала. У неё перехватило дыхание и всё поплыло перед глазами, обдало жаром и стало тесно в груди. Она прижала руку к вздымающейся груди и крикнула:

– Андрей!

Он обернулся. Нюра сквозь пелену слёз увидела до боли знакомый разворот плеч, правильный затылок и гордый профиль. Да, она не ошиблась, это действительно был Андрей. Он тоже узнал и бросился ей навстречу.

В тот момент, когда двери закрывались, Лёня услыхал голос жены. Он решил, что ему послышалось – вокруг стоял ужасный шум. Вагоны дёрнулись, и поезд двинулся с места, постепенно набирая ход. Лёня глянул в окно и в последний момент увидел её. Это было всего одно мгновение – словно во сне он увидел свою Нюру в объятиях другого мужчины. Лёня остолбенел. Видение тут же исчезло. Он попытался выглянуть дальше, чтобы лучше рассмотреть, но поезд уже разогнался и унёс прочь онемевшего Леонида.

Сразу же тысячи вопросов возникли в его голове, тысячи сомнений одолели его душу. Весь день потом на работе, и на обратном пути домой он размышлял, вёл внутренний диалог, пытаясь найти объяснение увиденному. Теперь он уже не сомневался, что услышал именно её голос, и, кажется, она выкрикнула имя «Андрей». Лёня не знал, есть ли среди её братьев или дальней родни кто-нибудь по имени Андрей. Наверняка, есть. Но, в конце концов, Лёня решил объясниться с женой и всё выяснить.

3.

Нюра, забыв про осторожность, бросилась в объятия своего прежнего и единственного возлюбленного. Она плакала у него на плече, а он, оглушенный неожиданной встречей, сжимал её в своих объятиях, и у него кружилась голова. Прошло уже много лет с их последней встречи, но вмиг всё ожило, всё вспомнилось, как будто было вчера. Нюра всегда знала, что любила только его, и сейчас она в этом снова убеждалась.

Все эти годы разлуки, невыносимой тоски и грусти, невысказанной любви и нерастраченной нежности выливались сейчас горячими слезами на его китель. Андрей целовал её волосы, щёки, лоб, и ласково приговаривал:

– Не плачь, любимая.

Через минуту Нюра опомнилась.

– Идём! Идём скорее, – сказала она, крепко беря его за руку. – Его не будет до вечера, он на работе. А дети, слава богу, в школе. Идём.

Андрей взял в свободную руку свой чемодан и решительно двинулся вслед за любимой, бледнея от волнения. Они почти бежали, иногда замедляя шаг, чтобы не привлекать к себе внимание. Зайдя в дом, Андрей уронил чемодан и подхватил Нюру на руки. Она со стоном обвила его шею руками и прильнула к его губам. Их обдавало жарким дыханием друг друга, раздавались стоны и вздохи, когда они в огромном нетерпении освобождались от одежды, разбрасывая её повсюду. И наконец, взаимный восторг долгожданного соединения обрушился на них, унося далеко от земли. Нюра задыхалась от счастья, качаясь в нарастающем напряжении, после стольких лет разлуки отдаваясь теперь со всей страстью своему единственному возлюбленному. Они почти потеряли сознание.

– Сколько же лет мы с тобой не виделись? – спустя некоторое время, спросил Андрей, лёжа рядом с обнажённой Нюрой.

Она повернулась на бок и положила голову ему на плечо, перебирая пальцами густые русые волосы на его груди.

– Ровно четырнадцать, – ответила она, – столько, сколько моему старшему сыну.

Андрей тихо застонал. Память возвращалась из глубин неги, и действительность резко и грубо проступала, загораживая солнечный свет. Вернулось сознание того, что есть муж и двое детей. Всплыло воспоминание их последней встречи – радость, сменяющаяся болью. И потом – долгие годы одиночества и пустоты.

– Как Михаил поживает? – спросил Андрей, напрягшись.

– Михаил погиб, – ответила Нюра, – ещё в 41-ом.

– А кто же тогда…? – Андрей запнулся.

– Лёня, мой второй муж, – продолжила за него Нюра. – Мы женаты уже пять лет. А где твоя семья?

Андрей помолчал минуту, закурил папиросу.

– У меня нет семьи, – ответил он, наконец. – Я никогда не был женат.

Нюра подняла голову и посмотрела в лицо любимого. Он был мрачен.

– Бедный ты мой, бедный, – вздохнула она и потянулась губами к его губам. – Ненаглядный мой, любимый, – шептала она, целуя его. – Как же мы могли так глупо разминуться в жизни? Уже дважды?

Андрей затушил папиросу и прижался к Нюре. Он вдыхал аромат её волос, её нежной кожи. Он целовал её шею, грудь, живот, руки, а она тяжело дышала от наслаждения, запуская пальцы в его курчавые волосы. Вдруг он отстранился от неё, залюбовавшись наготой её прекрасного тела, и через мгновение она снова почувствовала на себе тяжесть его тела, в очередной раз уносясь высоко за облака, почти проваливаясь в полубессознательное состояние блаженства.

Нюра глянула на часы. Было около часа дня. Они уже несколько часов подряд наслаждались друг другом.

– Скоро дети из школы придут, – сказала она, возвращая их обоих к действительности.

– Да, мне пора, – сказал Андрей. Он встал и начал одеваться. Нюра тоже поднялась, чтобы помочь ему и собрать их вещи с пола.

– Я прибыл сюда на месяц, – продолжал Андрей, одеваясь, – может, больше. Мне сейчас надо в военный гарнизон, у меня предписание. Пока обустроюсь. А завтра утром приду.

– Я буду ждать тебя, мой милый, – сказала Нюра, обнимая его за шею и горячо целуя в губы. Андрей крепко прижал её к себе, затем отстранил,