Почти до утра Володя пытался выйти на след разработчиков Игры. Но ухватить нить никак не удавалось – она постоянно ускользала. Это был абсолютно новый шаг в компьютерной технологии: Игра не имела определённого сервера, она была распределена на множестве компьютеров, как будто пряталась в проводах, множестве серверов, доменах и прочих компьютерных атрибутах. А потому локализовать местонахождение разработчиков никак не получалось. Это было невероятно, а потому Володя решил, что он просто чего-то не знает и ему необходима помощь профессионалов. Такую помощь можно было бы получить и сейчас, рано утром, например, обратиться к индусам, но Володя решил отложить это до вечера – очень уж хотелось спать. Выходя из сеанса, он по привычке взглянул на утренние новости и обомлел:

«Крушение поезда Москва – Петербург, множество жертв!» – кричали все новостные порталы. Именно в этом поезде должен был ехать отец Ренаты…

Лошадь под всадником нервничала, всё время оглядываясь и всхрапывая, из-за чего несколько раз споткнулась об узловатые корни, торчавшие из земли, не полностью покрытой снегом. Всадник, как мог, пытался успокоить свою гнедую. Но, похоже, ему и самому было не по себе – он тоже часто оглядывался, облизывал губы, скрытые светлой бородой, да и вообще, вёл себя, как человек, понимающий, что ему грозит опасность, но не знающий, какая именно. Снег под копытами лошади легко проминался, видимо, давно этой тропой никто не пользовался, и кобыла шагала с трудом, медленно переставляя ноги. Вдруг из кустов донёсся треск, и до крайности напуганная лошадка взвилась на дыбы, одновременно отпрыгнув в сторону. Всадник, явно не ожидавший такого манёвра, вылетел из седла, выпустив узду, после чего, перекатившись по мягкому снегу, попытался тут же вскочить, но не удержался, поскользнулся и опять рухнул в снег. На удивление, проделал он всё это молча, хотя любой нормальный человек на его месте изругался бы всласть. Наконец, с трудом справившись с длинной шубой, человек поднялся, качнулся в порыве нагнать быстро уходящую в лес лошадь, но тотчас остановился и, напрягшись, начал прислушиваться к окружающему его лесу. Лицо его приобрело особую решимость, какая бывает у тех, кто долгое время избегал ненужных для себя обстоятельств, но потом вынужден был принять их, поскольку обстоятельства его всё-таки настигли. Мужчина медленно скинул с себя тяжёлую медвежью шубу, тряхнул роскошной бородой и, решительно выдернув из висевших на поясе ножен короткий меч, принял боевую стойку. Однако ничего не происходило, лес вокруг утих, и даже убежавшая лошадь остановилась, еле различимая за заснеженными деревьями. Только по её пугливому всхрапыванию и можно было догадаться, что она недалеко. Мужчина опустил поднятый меч, лицо его расслабилось, он потянулся к отброшенной шубе, поднял её, накинул на плечи. В следующее мгновение раздался тонкий свист, почти шелест, и мужчина дёрнулся назад, отброшенный торчавшей из его груди длинной тяжёлой стрелой. Удивление, боль и сменившее их спокойствие по очереди отразились на его лице, и он медленно завалился в снег, не подавая признаков жизни. Ещё через несколько минут из чащи вышли трое и, крадучись, стали приближаться к упавшему, настороженно держа в руках топоры на длинных ручках…

Картинка начала таять, постепенно размазываясь, и сфокусировавшееся зрение ухватило уже в реальном мире несколько могучих стволов, кустарник и валявшуюся среди кустов бутылку из-под пива, руки ощутили холод, в пальцах даже нестерпимо закололо. Кристина быстро отдёрнула ладони от ствола, отпрянула в сторону и, вынув из кармана перчатки, стала натягивать их на замерзшие руки.

Ощущение причастности к давнему событию заставляло её вновь и вновь чувствовать страх и ожидание схватки, тревогу и удовлетворение от хорошо сделанной работы. Кто были эти люди, в чём предмет их спора? Может быть, это погоня и месть, а может быть, обычное ограбление… Кто теперь точно скажет? Главное, что будоражило, разрывало мозг эмоциями, заставляло кричать (про себя) от восторга и ощущения достижения давно лелеемого результата – это то, что у неё получилось! Получилось считать информацию с древнего дерева: оно раскрыло свою душу, поделилось частичкой переживаний, и это была победа. Нет, есть даже более звучное слово – ВИКТОРИЯ! Заставить заговорить растение мог только очень сильный жрец, могучий волхв, безукоризненный знаток окружающего пространства, человек, который достиг высочайшей степени совершенства, ведущей к постижению тайн природы, проникший в начала Мироздания. Такое умение, само собой, включало в себя возможность считывать накопленную в окружающем пространстве информацию. А старые растения и камни могли рассказать многое… Их нужно только правильно попросить…

Руслан показал Кристине, как просить, рассказал, что является главным в построении диалога, и попросил её поэкспериментировать. Вот Кристина и решилась – пошла в парк, где могли расти древние деревья, и попробовала. А теперь восторг от того, что всё получилось, и гордость за свои возможности переполняли её, хотелось кричать на весь парк или радостно скакать, хотелось…

– Девушка, а девушка, куда таропишься, дарагая? – голос с заметным горским акцентом раздался сзади, неожиданно и тревожно резанув по ушам. Кристина досадливо пожала плечами и медленно повернулась. Трое молодых людей очень колоритного вида, как принято говорить, кавказской национальности, с довольными ухмылками подходили к насторожившейся девушке, пытаясь окружить её, чтобы отрезать путь к отступлению. Кристина оглянулась, машинально пытаясь обнаружить в старом парке ещё каких-нибудь людей, но, к сожалению, ни одной живой души рядом не было. Впрочем, она сразу осознала, что если бы кто-то и был, то вряд ли бросился бы ей помогать – слишком уж трусливыми и равнодушными стали жители города за последние двадцать лет.

– Ай, какая красивая дэвушка, а одна гуляешь, – проговорил другой, блеснув белозубой улыбкой, – не боишься?

– Да, дарагая, много плахих людэй рядом, а? – вступил в разговор третий, с самым заметным акцентом и самым масляным и наглым взглядом. Кристина живо представила, как его похотливые руки шарят у неё по телу, и её передёрнуло. Ну откуда взялись эти уроды, а?

А «бравые парни» уже закончили окружение и начали второй этап своего принудительного ухаживания. Один из них, тот, что говорил первым, приобнял девушку за плечи и, легонько подталкивая её в сторону наиболее безлюдной части парка, насмешливо предложил:

– Пойдём с нами, красавица, мы тебя и защитим, и согреем, – и он весело расхохотался.

– Да, пайдом, – вторил самый противный.

Что ж, ситуация становилась неприятной, пора предпринимать какие-нибудь действия. Сначала Кристя решила вдоволь поиздеваться над любвеобильными джигитами. Но потом, сочтя это дурным тоном и плагиатом на один из «Дозоров» (Кристя точно не помнила, какое время суток там упоминалось), передумала. Они, конечно, достали, эти вечно желающие «любви» горцы. Но ведь, что греха таить, и сами девушки, воспитанные в мегаполисе и не научившиеся вести себя так, чтобы как можно меньше провоцировать всяческих отморозков, возомнившие себя неприкасаемыми только потому, что у них, как им кажется, есть сильные заступники, девушки эти, прямо скажем, тоже хороши. Не вели бы себя гламурные барышни так вызывающе, не было бы и такой встречной реакции. Но, тем не менее, как-то проучить нахрапистых джигитов следовало, и Кристина, окончательно решившись, ответила: