– Он похож на обрывок от бахилы, – спокойноответил Макс, – очень маленький, на нем нет отпечатков.

Я вцепилась в Максима:

– Колян трус, он не смог бы выстрелить в Нину,ее убила баба Нила. Это она поехала в заброшенное здание с берданкой, надела,как всегда, на новые сапожки бахилы и подстрелила Силаеву. Баба Нила оченьаккуратна. Видишь, как она набросила на мусор пакет? Это привычка. Поэтомустаруха и положила на тело картон, действовала на автомате. Нина была для неепросто грязь, а грязь надо накрыть. Но старуха не профи, поэтому она неподумала про сотовый, который остался у Силаевой, не проверила ее пульс, быстроушла, зацепившись одной бахилой за арматуру. Силаева очнулась и смогла мнепозвонить, несчастная лежала на боку, картонка во время разговора не съехала,Нина умерла, не сумев толком ничего сообщить. Колян бы непременно рассказал,что не он помчался в разрушенное здание, но не успел и теперь уже ничего нескажет. А еще баба Нила приходила ко мне, просила мазь от ушибов, думаю, у неена плече остался след от отдачи после выстрела! Я права?

Баба Нила обхватила себя руками:

– Оставьте меня в покое. Кто за Коляном ухаживатьбудет? Нинка сволочь была, и Валентина сука, и Федор гад, впутал сводного братав историю. Знал, что Николаша у него на поводу пойдет, денег захочет.

– Колян хороший? – спросил Макс. – Вы егоочень любите?

– Дурак он, – выпалила старуха, – но сын. Акто, кроме матери, ребенку пособит?

Я отступила на пару шагов и прижалась к Максу:

– Иногда человек случайно оговаривается,бросает ничего не значащую фразу, но она очень важна. Когда Игорь заныл, чтохочет посмотреть на быдрят, Нила упрекнула мальчика, сказала между прочим:«Избаловала вас мать, бандюки в отца получились, пойдете, как и он, по кривойдорожке». Мне надо было обратить внимание на ее фразу: ну откуда хозяйка знала,что отец парнишек «пошел по кривой дорожке»? Силаева никому про Филиппа нерассказывала. Кто сообщил бабке правду? Ясное дело, Колян, после того как емупозвонила Нина и в отчаянии потребовала все: денег, выдачи второго снайпера… Нуне знаю, что она ему еще наболтала, а он бросился к матери… Господи! Я жевидела, как старуха спешит по двору со спортивной сумкой. Я как раз елаактивированный уголь, боялась отравиться кактусом, потом помчалась в ванную,просидела там почти два часа и, вернувшись к себе, услышала мобильный. На томконце была умирающая Нина. Баба Нила, вы убили человека!

Старуха вытерла руки о тряпку:

– Ну и чего? Я защищала сына.

У меня заболел желудок, я простонала:

– Баба Нила, как вы могли решиться? Почему ввас уживаются полярно разные люди? Охотно угощаете всех, не жалеете домашнихконсервов или супа ни для меня, ни для Томаса и с винтовкой бегаете за тем, кторешил украсть пару картофелин. Считаете Коляна неудачником, недовольны егонежеланием работать – и запросто убиваете Нину, которая могла причинить Колевред. Вроде хорошо относитесь к Валентине и равнодушно принимаете весть о еесмерти.

Хозяйка сложила руки на животе:

– Свои дети у тебя есть? Ну, не те, которых тывоспитываешь, а родные?

– Нет, – призналась я.

– Тогда и не спрашивай, – спокойно сказаластаруха, – не поймешь!

– Извините, что прерываю сеанс психоанализа, –заявил Макс, – но лучше направиться в дом. Я вызываю сюда Гладкова.

Рублева повиновалась, мы вошли в кухню.

– Че, в тюрьму потащите? – вдруг спросила бабаНила. – Тогда дайте поесть перед дорогой.

Я встала у окна, Макс сел за стол.

– Пожалуйста, – сказал он.

Старуха вынула из холодильника яйца.

– Глазунью хотите? – предложила она.

– Нет, – хором ответили мы.

– Ну и не надо, – сказала она и ловко кинула вМакса железной банкой, в которой хранился молотый перец.

Жестяная тара попала не ожидавшему нападенияВульфу прямо по макушке, черный порошок засыпал голову. Максим вскрикнул ипринялся оглушительно чихать и кашлять. Я на секунду растерялась, бросилась кнему, вылила на Макса бутылку минералки и лишь потом вспомнила о Рублевой.

Старухи уже не было в комнате, я кинулась кокну и увидела, как баба Нила бежит по дорожке к калитке. Я распахнула раму,схватила небольшой контейнер с соусом «Кольт», стоявший на подоконнике, ишвырнула в бабку.

Увы, я никогда не отличалась меткостью. Сераяупаковка угодила в забор. Баба Нила вылетела на улицу. Контейнер раскрылся,темно-бордовая масса потекла по деревяшкам, те задымились, запузырились иначали рушиться. Не зря хозяева ресторана «Вивальди» убрали «Кольт» из меню.Соус, за считаные секунды разваливший изгородь, явно не годится длячеловеческого желудка. Хорошо, что я не попала в старуху, иначе бы мне моглипредъявить обвинение в убийстве. А еще лучше, что я не осуществила план мести ине украсила атомной подливкой еду Макса.

Куда подевалась баба Нила – осталось загадкой.Старуха удрала из Брехалова без документов и денег, она до сих пор в розыске.Гладков велел установить наблюдение за палатой, где лежит парализованный Колян,вот только мать не спешит на встречу с сыном.

Прошло несколько дней.

Сегодня, двадцать восьмого февраля, мы сМаксом собрались в кино и мирно ехали по улице. Вдруг Вульф закричал:

– Лампа, тормози!

– Что такое? – испугалась я, паркуясь утротуара.

– Нам надо срочно сюда зайти! – велел Макс. –Идем.

– Куда? Зачем? – попыталась я задаватьвопросы, но Вульф уже ввел меня в небольшой офис и спросил у толстого мужика вочках:

– Не опоздали? Мы договаривались на полдень.

Дядька поправил пальцем оправу:

– Все готово.

– Что? – не поняла я.

– Потом объясню, – отмахнулся Макс, забираябольшой конверт. – Спасибо, Ефимыч.

– Поздравляю, – улыбнулся клерк.

– С чем? – изумилась я.

Макс вытолкнул меня в приемную и приказал:

– Садись.

Я плюхнулась в одно из кресел, Вульф устроилсярядом. По правую руку от него скучал парень лет тридцати пяти.