– Правильно, – кивнул Гоша, – она ихприсвоила себе без всяких угрызений совести, живо сообразила, сколько стоитбезделушка! Но давай вернемся в тот день, когда мать, узнав о кончине дочери,методично обыскала квартиру последней.

Не найдя денег, Роза уходит. Она не теряет надежды вытрястиинформацию из Сирены, но та, узнав о смерти внучки, умирает, не сказав Розе нислова.

– Зачем же Роза наняла меня для поисков Маши? –удивилась я.

– А она давно и безуспешно искала девочку, –фыркнул Гоша, – понимаешь, после гибели Лизы Роза долго не ходила наквартиру, где ее дочь жила последнее время. Но потом, вступив в праванаследования, она отправилась туда, чтобы привести апартаменты в порядок.Поскольку Роза знала, что денег там нет, она очень вяло разбирала вещи и вконце концов наткнулась на дневник Сирены. Бабушка, очевидно опасаясь, чтолюбопытная Розочка прочтет ее записи, отдала заветную тетрадочку внучке, в чьейпорядочности была совершенно уверена. Кстати, Роза Михайловна отдала намдневник, и мы из него многое узнали об истории ее семьи.

Так вот, Сирена Львовна поведала своему задушевному другу,дневнику, все. Написала про Митрича, тайник и тату на ножке Маши. Но… она неназвала адреса кладбища, где находился склеп, и не объяснила, каким образомоткрыть замок. У Розы же создалось впечатление, что на ноге у Маши естьназвание местности, какой-то план. Сирена не описывала клейма, она осторожноотметила: «м менно тайный, а не всем известный, родовой знак открывает дорогу ктому, что сохранили мы, Глебкины».

Я схватила фужер с водой, одним залпом осушила его ипробормотала:

– Они с Митричем были конспираторы. Старик показалАнтону Крокову альбомы с фотографиями, документы, но так и не раскрыл до концасекрет, не объяснил, как открывается тайник и ни слова не проронил о червонцах.

– Да, – кивнул Гоша, – Митрич былудивительный человек. Он ведь, только предчувствуя свою смерть, слегкаприподнял завесу тайны. Ему надо было, чтобы Антон поверил: речь идет осерьезных вещах, и поехал домой к Сирене. А на взгляд Митрича, сохранностьстаринных документов самая важная штука! Но о золоте он не имел права даженамекнуть и тайну печати не выдал. Знаете, что мне кажется? Митрич и протянулна этом свете более ста лет, и сохранил ясность мышления лишь по одной причине:он обязан был хранить тайну склепа, быть драконом, стерегущим клад, а драконыживут долгие, долгие годы.

Узнав, что Маша «ключ», Роза схватилась за голову ипопыталась найти внучку, – продолжил Гоша, – только безуспешно.Слишком много времени прошло со дня исчезновения малышки. Официальные органы,понимая безуспешность мероприятия, как могли, отбрыкивались от дела. Частныеструктуры отвечали честно: не возьмемся, и вообще, девочки скорей всего нет вживых. Поэтому, когда Вилка заявилась к Розе Михайловне, да еще сдурупредставилась детективом, та пообещала ей квартиру за находку Маши. Получалось,что Вилка была единственной, кто видел девочку четырехлетней. Сама РозаМихайловна ни за что бы не узнала внучку, дети, вырастая, сильно меняются. Новесть о том, что Маша в Москве, да еще, очевидно, вместе с Райской, настольковзбудоражила тетку, что она сразу наняла Вилку. Правда, аванса ей не заплатила,денег на расходы не дала, ограничилась лишь устным обещанием озолотить потом.Думаю, соврала.

– Она и без того наговорила кучу вранья, –обозлилась я, – я еле-еле разобралась! И про смерть Пети она не знала, идочь обожала, и желает теперь перед внучкой вину загладить! И ведь я ей вначалеповерила! Нестыковки потом полезли!

– Хорошо, что ей не достались деньги, – внезапносказал Олег, – и Лариса их не нашла.

– Да уж, – хмыкнул Гоша, – Ларису Дмитриевнувнезапно начала мучить совесть, убитый сын приходил во сне к матери и молчал,глядя на нее. Лариса даже хотела менять квартиру, думала на новом месте всезабыть. Но ведь она представила всем дело так, будто сын просто уехал, Виталикостался прописанным в доме, продажа или обмен жилплощади в таком случаенепростое дело. Первое время после всего произошедшего Лариса растерялась, паладухом, перестала следить за собой. Кстати, она постоянно сама искала тайник идаже добралась до склепа Глебкиных. Но там на нее наткнулся Митрич, и Лариса,обозрев памятник, ушла. Она не догадалась о «сейфе», спрятанном в надгробии, даи как бы ей додуматься до такого?

Поняв, что деньги уплыли из рук, Лариса постепенноуспокоилась, милиция не пришла арестовывать сыноубийцу, во дворе все считали,что Виталик просто сбежал от злой матери. Потом Лариса через соседку Владузапустила слух о том, что Виталик живет в Сибири, и скоро все прочно забыли опарне. Представляете теперь, как она всполошилась, увидев Виолу?

– Виду она, между прочим, не подала, – возразилая, – была любезна, очень хвалила Лизу и ругала Нину с Сергеем.

– Ясное дело, – кивнул Гоша, – давала понять,что любила Лизу и вроде как жалеет о ее смерти!

– Еще она написала мне телефон близкой подруги ЛизыКсюши Жизневой. Почему?

Гоша улыбнулся:

– Все по той же причине. Отводила от себя подозрение, ипотом, Лариса Дмитриевна знала, что Ксюши давно нет в России.

Но после твоего визита она сильно занервничала, с нейслучился сердечный припадок, и ее отвезли в клинику.

– Это случилось из-за меня?

– Я бы по-другому ставил вопрос, – нахмурилсяГоша, – это произошло из-за того, что Лариса Дмитриевна сначала вместе сПетром Поповым запланировала убийство Лизы, а потом Виталика. Выпроводив Виолу,Лариса заметалась по квартире. Она кинулась было собирать вещи, но потомпоняла, что прятаться ей негде, и упала с сердечным приступом. Впрочем, сейчасГлебкина выздоравливает, и скоро ее переведут в сизо. Но предвижу большиесложности. Придется попотеть, чтобы доказать: Райская, Петя и Маша некотороевремя провели в квартире у Ларисы Дмитриевны. Свидетелей их пребывания нет.Сама Лариса сначала призналась во всех преступлениях, потом стала с пеной у ртакричать: «Меня вынудили оговорить себя, били, угрожали!» Значит, теперьпридется искать свидетелей, доказательство очень трудное дело.