Больше к полкам Ева не прикасалась. Она уже разобралась, что тут тоже книжный, но только магический. Ева прислушалась, надеясь опять услышать Лайлапа, но не услышала. Где-то в стороне, за стеллажами, гудели голоса. Ева осторожно выглянула и увидела небольшую сцену, к которой вёл помост в две ступени. У сцены – столики магического кафе и отдельно, в ряд стоят несколько стульев. И над всем этим летала фея в розовом декольтированном платье. Фея была крупная, цветущая, а крылышки у неё совсем крошечные, едва ли не мушиные. Вопрос, как они держали её в воздухе, оставался открытым. В руке у феи был микрофон.

– Добрый день, дорогие магчиты! – лепетала она. – Сегодня перед вами выступит писательница с Гавайев – природный интуитивный маг. Тому, кто повторит её имя без ошибки, она заплатит тысячу магров зеленью. Если же кто-то ошибётся, она заберёт его душу в свою книгу! А теперь внимание! Её имя Напу-Амо-Хала-Она-Она-Анека-Вехи-Она-Хивеа-Нена-Вава-Кеха-Онка-Кахе-Хеа-Леке-Еа-Она-Ней-Нана-Ниа-Кеако-Оа-Ога-Ван-Ика-Ванао!

Имя ещё произносилось, а на сцене уже возникла смуглая круглая женщина, вся украшенная цветами. В руках она держала книгу. Женщина приоткрыла её, и со страниц рванулось множество негодующих призраков. Они разлетелись в разные стороны, но оторваться не смогли, так как были соединены с книгой чем-то вроде тонких пуповин.

Это явно были пленённые души магчитов. Одна из душ едва не коснулась Евы. Ева попятилась и врезалась в кого-то спиной. Обернулась, чтобы извиниться, и охнула. Человеком, на которого она налетела, была проходившая мимо Белава. На Еву бывшая русалка не обратила никакого внимания. Стройные ножки её цокали каблучками. Поймав взгляды двух или трёх магов, Белава изящно обогнула крайний столик и по сужающемуся коридору скользнула в глубь «Зингера».

Ева осторожно последовала за ней. Скользила по тем же коридорам, спускалась по тем же лестницам. Белава шагала быстро, не оглядываясь. Пару раз, из воздуха материализуя цветы, к ней бросались влюблённые маги, однако Белава останавливала их потоком белых сердитых искр. Дважды она проходила через книжные залы с десятками стеллажей. Здесь бывшая русалка порой приостанавливалась и что-то рассматривала. Ева останавливалась тоже и притворялась, что её очень интересуют книги. К одной из них она неосторожно прикоснулась – и тотчас автор, изображённый сзади на обложке, проснулся и закричал:

– Купи книгу – или всем расскажу, что ты здесь делаешь!

Ева торопливо схватила книгу, но получилось только хуже.

– А, нет! Поставь книгу на место! Ты даже не маг! Я не для тебя писал свой шедевр! – заверещал автор ещё громче.

Ева вернула книгу на полку, с ужасом скосив глаза на Белаву. Но та на неожиданный звук лишь нетерпеливо дёрнула плечом и проследовала дальше. Так они добрались до стены. Ева задрала голову кверху, и её взгляд запутался в бесконечных книжных полках. Шкаф из красного дерева был так колоссально огромен, что к вершинам его от самого пола вела череда длинных деревянных лестниц. Лестницы вроде бы не висели в воздухе, но между собой были скреплены так причудливо и непрочно, что удерживались только магией.

По этим лестницам Белава начала уверенно подниматься. Вскарабкавшись на приличную высоту, коснулась книги в заметном алом переплёте, качнула её на себя – и словно куда-то провалилась. Не теряя из поля зрения книгу с алым корешком, Ева последовала за ней. С первой лестницы перескочила на вторую, со второй на третью. Добравшись до нужной книги, качнула её, отпустила – и…

Всё произошло мгновенно. Неведомая сила, которой невозможно было сопротивляться, сорвала её с лестницы. На миг Еве почудилось, что её затягивает в трубу включившегося пылесоса. Потом она осознала, что стоит на твёрдом каменном полу в узеньком коридорчике. Справа – глухая стена, слева – кирпичная перегородка из разномастного, но с невероятной аккуратностью сложенного кирпича. Под ногами у Евы лежал небольшой с сохранившимися обрывками одежды гномий скелет, рядом с которым валялся строительный мастерок.

Прижимаясь к стене, чтобы не наступить на скелет, Ева сделала пару шагов – и задохнулась от вони. Вонь была такая сильная, что ударяла в глаза, в грудь, в нос – будто Еву погрузили лицом в ведро с аммиаком. Но уже через несколько секунд Ева перестала её ощущать.

Вместе с вонью нахлынули мысли, вроде бы её собственные, но какие-то подозрительно чужие. И пришли знание и спокойствие. Теперь Ева совершенно точно знала: если идти дальше, вдоль стены есть дверь. И дверь будет приоткрыта. А за дверью – комната, где её ждут… Друзья? Здесь Ева на миг ощутила подмену, внутренне заметалась, и тут же слово «друзья» послушно исчезло, и в сознании осталось просто «хорошее уютное место, где тебя ждут и где тебе рады!»

И Ева пошла вперёд уже без страха. Даже когда на пути ей попался ещё один скелет гнома, а потом скелет в красной буквоедовской футболке, ужаса это не вызвало, а лишь мелькнула досадливая мысль, что этот Пламмель… делает всё тяп-ляп!.. говорили же ему: разберись с измерениями, чтобы хоть сотрудников магазина не втягивало! Эта мысль пронеслась эхом и сгинула, хотя явно доказывала, что кто-то сейчас смотрит её глазами и думает вместо неё!

Котошмель метался вокруг, толкался в лицо полосатым боком, жужжал, колотил крыльями. Ева смотрела на него с недоумением. Чего тут бояться? Когда же котошмель, в попытках спасти её, больно врезался ей в глаз, Ева нетерпеливо взмахнула рукой и отбросила его в сторону так, что он ударился о стену и повис на ней, вцепившись когтями.

Ева повернула вместе с закругляющейся стеной и внезапно увидела дверь – старинную, двустворчатую, украшенную резными виноградными гроздями.

Медная ручка провернулась сама собой. Дверь открылась.

Ева увидела чугунную чёрную ванну с кривыми выгнутыми ножками и тигриной мордой, повёрнутой внутрь ванны. Вроде бы тигр оглянулся, чтобы посмотреть, что происходит за его спиной. Было заметно, что создатель ванны никогда не видел тигра живьём. Даже сделал ему в носу кольцо как у быка.

Ванна до краёв была наполнена густой как смола жижей. Жижа, несмотря на густоту, плескалась весьма игриво, легко принимая различные формы и выбрасывая высокие фонтаны.

«Не такой уж Фазаноль страшный! Маги вечно всё преувеличивают! Может, им выгодно ненавидеть Фазаноля? Почему я должна верить им, а не ему?» – подумала Ева. И снова мысль была какая-то тревожная, чужая.

Грун возвышался в углу – квадратный, похожий на кляксу. Еве, привыкшей к малютке Груне, стало не по себе. Разница была очевидна, как между милым медвежонком и его грозным отцом.

На краю ванны сидел Пламмель. Топорщились красные, будто проволочные, бакенбарды. Торчал снизу голый и круглый, как детская пятка, подбородок. Рядом с Пламмелем на пластиковом стуле сидела Белава и, загадочно улыбаясь, ядовитого цвета лаком красила ногти.