Девушка взволнованно вздохнула.

– М-м, свою… свою руку.

Я шлепнул ее еще раз, а затем крепко поцеловал, заглушив ее крик. Поглаживая саднящую точку, почувствовал, как она постепенно расслабилась.

– Тебе понравилась прошлая ночь? – поинтересовался я.

– Да.

Очередной шлепок.

Охнув, Бэнкс резко приблизилась ко мне.

– Кай…

– Я тебе нравлюсь?

Часто и прерывисто дыша, она вцепилась в мои плечи.

– Да.

Шлепок.

– Сильно нравлюсь?

– Да! – воскликнула девушка.

Шлепок.

Зарычав, она схватила меня за подбородок и осыпала его поцелуями.

– В тебе просыпается голод, крошка?

– Да.

Снова шлепок.

На сей раз Бэнкс застонала и начала усерднее тереться о мой член.

– Ты когда-нибудь лгала мне? – спросил я тихо.

Она замерла, и я шлепнул ее дважды – этой реакции было вполне достаточно для ответа.

– Ай! – вскрикнула Бэнкс и сильнее прижалась ко мне.

– Я тоже умею вести грязную игру. – Приподняв и развернув девушку, я дернул ее трусики вниз. Затем сбросил свой пиджак, расстегнул ремень и достал свой член, ощутив незначительное облегчение. А потом вновь притянул ее к себе.

– Это называется «обратная поза наездницы», крошка, – прорычал я ей на ухо. – Держись.

Я подтолкнул Бэнкс вперед. Она тихо вскрикнула и ухватилась за маленький бортик под перегородкой спереди. Удерживая ее за бедро, второй рукой я направил свой член. Обнаружив, насколько влажной она была, ввел головку, затем качнул бедрами вверх, одновременно насаживая ее на себя, и вошел одним быстрым движением.

Девушка жадно втянула воздух, а я застонал, запрокинув голову назад.

Так горячо и тесно.

Она пискнула, ее мышцы сжались, словно удерживая член внутри.

– О боже, – сдавленно прошептала Бэнкс.

Сжав волосы в кулаке, я оттянул ее голову назад, вышел и вновь глубоко проник в нее.

– Глубже и быстрее, – застонала она.

Теперь я трахал ее по-настоящему, все быстрее и жестче. Бэнкс, держась за бортик, который использовала в качестве точки опоры, отвечала на мои толчки.

Именно этого я хотел. Хотел всегда, с момента нашей первой встречи. Мне нужен был человек, знающий меня и желающий броситься в этот омут вместе со мной.

Столько лет я ощущал себя беспомощным, мог есть, спать, гулять или говорить лишь по команде. Выйдя из тюрьмы, я перестал чувствовать себя человеком. Мне казалось, что я хуже животного. Меня лишили всего. Боясь последствий, если я злился, проявлял грубость или жестокость, то старался копить все внутри, потому что дал себе обещание больше никогда не возвращаться в то место. Я никогда не стану прежним, потому что, попав за решетку, уничтожил частицу своей души и практически погубил родителей.

Освободившись, мысленно я по-прежнему остался в заключении; жил, словно робот, чтобы не совершать ошибок. Но мне отчаянно хотелось хоть что-нибудь почувствовать. Я хотел сопротивления и притяжения, хотел бороться, трахаться и снова подчинить весь этот гребаный мир себе.

Я хотел брать.

Зажмурившись, я упивался многообразием ощущений, которые порождала во мне Бэнкс. Я отпустил ее волосы и провел ладонями по ягодицам. Жаль, что здесь было темно, мне бы хотелось увидеть, осталась ли ее кожа красной после порки.

Теперь, ухватившись за бедра девушки, я просто сдерживался: она взяла инициативу на себя, прижимаясь и скользя вверх-вниз по моему члену.

– Эй, Кай! – крикнул кто-то. – Йоу, ты где?

Уилл.

Твою мать.

Бэнкс охнула, и я зажал ей рот рукой. Не выходя из нее, поднялся со стула.

– Ш-ш-ш, – прошипел я ей на ухо, заставив замолчать. Прижав Бэнкс к стене, я раздвинул ее ноги шире, стянул с себя рубашку и, крепко ухватив девушку за талию, продолжил совершать резкие толчки.

Вдруг рядом раздался голос Алекс:

– Бэнкс!

Какого черта? Чем громче она стонала, тем сильнее я прижимал ладонь к ее губам.

– Он здесь? Она нашла его? – спросила Алекс.

– Не знаю. Его машина до сих пор стоит перед собором, – ответил Уилл. – Кай!

Бэнкс отстранилась от моей руки и прошептала:

– Они подвезли меня. Наверное, проверяют, нашла ли я тебя. Нам нужно остановиться.

– Нет, – отрезал я, поцеловал ее в шею, чувствуя приближение оргазма, и сжал грудь.

– О, – всхлипнула она. – Сильнее. Пожалуйста.

Покрывая поцелуями ее лицо, я спустился к губам, затем к шее, лаская каждый участок кожи, до которого мог дотянуться, и крепче прижал Бэнкс к себе.

– Да, да… О боже!

Я снова закрыл ей рот рукой, но мы оба были на грани кульминации, и мне было плевать, услышат ли нас Алекс с Уиллом. Правда, если они нас найдут, Бэнкс сгорит от стыда, когда опомнится.

– Ты не была создана для них, – прошептал я ей на ухо, опустив руку и поглаживая ее клитор. – Ни для Дэймона, ни для Гэбриэла, ни для кого-то еще. Ты была создана для меня. И я хочу тебя в своей постели сегодня ночью.

– Я не останусь ночевать в той дыре.

Я шлепнул ее по заднице. У Бэнкс перехватило дыхание; она обхватила мою шею сзади, а затем повернулась и, смеясь, поцеловала меня.

Я не знал, ушли Уилл и Алекс или нет, но звуки снаружи исчезли. Значит, они либо разделились, либо услышали шум, доносившийся из исповедальни, и удрали отсюда.

Поглаживая клитор Бэнкс все быстрее и быстрее, я проникал в нее настолько глубоко, насколько было возможно.

– Ну же, детка. Давай.

– Кай, – простонала она.

Вдруг она напряглась и застыла на месте, в то время как я продолжал трахать ее, прижимая задницу к себе все сильнее и сильнее.

Кончив, девушка вскрикнула и обмякла, тяжело дыша, отдавшись оргазму.

Господи, как бы мне хотелось знать, о чем она думала в это мгновение.

Спустя несколько секунд я тоже достиг пика и с последним толчком кончил в нее, впившись пальцами в потную кожу.

Изо всех сил ухватившись за небольшую стойку душной кабинки, Бэнкс жадно хватала ртом воздух, издавая тихие стоны.

Наслаждение волной накрыло мое тело. Голова закружилась, и я уткнулся лбом ей в спину.

Она восхитительна.

Правда, черт побери, моя мать убьет меня, если узнает, что я только что сделал, а главное, где. Хотя мне было все равно. Таков уж я, и таковы наши отношения.