вздохнув тяжело. — Помнишь, ты пришел ко мне, полный беспокойства? Когда сведения о моей болезни просочились в широкие массы?

— Да, ты сказал, что это утка, мол, ты сам и запустил такой слушок.

— Я сказал так, чтобы ты не видел во мне слабого и подыхающего старика, который уже устал бороться и перепробовал все существующие средства. Я видел, что ты проникся девушкой и всерьез увлекся ею, был готов посвящать ей каждую свободную минуту. Я помог ей и выставил тебе условия, потому что боялся: иначе ты не согласишься принимать участие в управлении моим бизнесом. Не захочешь быть причастным к нему.

Я даже не знал, что сказать.

— Зря ты грозишься, будто я внучку не увижу. Это не угроза, а реальность. Я вряд ли протяну хотя бы еще пару месяцев. Все, что я могу, это сказать тебе сейчас, что очень хотел бы дождаться рождения твоих детей, но не могу обещать, что дождусь.

* * *

Лена

— Скажи, я хорошо выгляжу?

Тая придирчиво осмотрела меня с головы до ног и обратно, задержала взгляд на моем лице.

Я была рада тому, что сестричка заглянула ко мне в больницу в день выписки. Она приезжала ко мне регулярно.

Кажется, даже не одна, потому что ей постоянно кто-то написывал и маяковал, а потом она поспешно собиралась и убегала, ничего мне не сообщая.

У сестры от меня появились секреты, и это расстраивало немного, но в то же время как будто подчеркивало, что она стала совсем взрослой!

— Почему ты молчишь? Просто скажи! — не выдержала я.

— Выглядишь хорошо, — заявила сестра.

— Хорошо?! Нет, этого недостаточно! Давай… Придумай мне что-нибудь с волосами. Собери их красиво и оставь несколько прядей. Может быть, накраситься ярче, а? Какие стрелки сейчас модные?

Я потянулась к косметичке сестры и начала рыться там в поисках черной подводки, но вдруг обнаружила там… презерватив.

— Это что такое?! — ахнула я, достав фольгированный пакетик.

Сестра приоткрыла рот и покраснела густо.

— Презерватив? Серьезно?! Ты… Ты же… Ты же маленькая совсем! — сдавленно произнесла я.

Боже, она совсем ребенок!

— Кто это сделал? А?! Говори, кто. Имя назови, и я ему вот этими ножницами все под корень отчикаю! — пригрозила я, выхватив маникюрные ножницы из чехла.

Сестра сидела, пунцовая, а я хорошенько вытрясла косметичку и распотрошила средства, едва не выматерившись вслух.

Презерватив, презерватив, еще презерватив! И тюбик интимной смазки.

— Лубрикант! — показала сестре небольшой тюбик, размером с мизинчик. — Пробник лубриканта и презервативы. И как ты мне это объяснишь?

— Это не мое.

— Конечно.

— Клянусь!

— Охотно верю…

— Да я тебе мамой клянусь, что не мое! — завопила Тая. — Это Алюхины.

— Что еще за Алюха?

— Альбина! Соседка новая по комнате. Она старше меня на один курс, активная, с парнем встречается. Это ее презервативы и смазка! Клянусь.

— И как они в твоей косметичке оказались?

— Наверное, она их быстренько спрятала, когда к ней родители прикатили. Они такие требовательные и беспардонные совершенно! Всегда в ее сумочке лазят и в телефон заглядывают. Фу, треш просто… Я бы таких прибила!

— Угу… Ловко придумываешь!

— Да я мамой клянусь! Не веришь?! Я сейчас ей позвоню!

Я пытаюсь остановить сестру. Попутно саму себя убеждаю, что ничего страшного в этом нет. Подумаешь, презервативы. Ей уже девятнадцать… Взрослая! Но в сердце щемит, для меня она всегда маленькая сестричка, которая ждала моего приезда, брала косметику тайком и прыгала от радости, получая гостинцы.

Сестра тем временем уже достала свой телефон в плюшевом чехле и звонит подруге.

— Аль, привет! Да… Нет, я быстро. Скажи, это ты мне презики в косметичку запихнула?!

Сестра включает динамик громкой связи, и я слышу ответ подружки Таи.

— Да, я. Блин, предки вообще без предупреждения прикатили! Позвонили, когда на проходной стояли. Коменда их не пускала. Блин, я живо сгребла все, что было, не раздумывая, закинула в косметичку. Она на столе стояла. Белая с розовым. Твоя?

— Моя! Блин, ты меня в неудобное положение поставила! Мои видели и фиг знает что теперь думают.

— Скажи, что девочка выросла. Просто они об этом еще не знают.

— Своим так скажи. И забери сегодня же…

— Делюсь. Пользуйся! Извини, опаздываю на подработку!

Сестра прячет телефон в сумочку.

— Убедилась?! — зыркает на меня возмущенно.

— Убедилась. Ладно, прости.

— И даже если бы это было мое, то, что?! Конец света? Сама вон… Беременная ходишь!

— Тай, мне уже пора быть беременной. Все мои одноклассницы замужем, с детьми, некоторые по второму разу замуж вышли, а я вот только забеременела!

— Тик-так, тик-так? — хихикает сестра. — Скажи, вот ты забеременела, и что?

— Что-что?

— Часики тикать перестали?!

— Ах ты засранка! — швыряю в сторону Таи подушку.

— Зато ты перестала трястись из-за выписки. На самом деле ты выглядишь отлично, зря переживаешь. Пилот тебе обрадуется.

После слов Таи мне стало немного грустно. Я посмотрела на себя в зеркало, придирчиво осмотрела: нет, со мной все в полном порядке. И внешне, и внутренне. Моя малышка, моя солнечная Еся тоже пребывает в полном здравии. Угроза выкидыша миновала. Я чувствую тепло изнутри и уже знаю, что она будет моим солнышком, заставит улыбнуться в любой, даже самый ненастный и плохой день.

Со мной все хорошо. Я полна любви и надежды… Но сквозь это обилие света пробиваются щупальца мрачной тревоги.

Будет ли достаточно этого Марселю?

Он так любит небо.

Я помню, как он сказал, что его мечты о небе воплотились не благодаря отцу, а вопреки!

Он любит летать и обмолвился, что никогда бы не изменил этому зову… А что теперь?

Андрей заявил, что при самом благоприятном прогнозе Марселю несколько месяцев восстанавливаться после сложнейшего перелома ноги. Потом действовать с осторожностью, никаких серьезных нагрузок.

В этот год он летать уже точно не сможет. Поднимется ли в небо позднее? Хороший вопрос. Ведь нужно проходить медкомиссию…

Хороший и сложный вопрос.

Он тянет за собой все остальные.