Неважно! Он попал в беду, когда спешил навстречу ко мне. Это я виновата. Я! Воображала, строила из себя гордую и неприступную девицу, а сама сгорала от страсти.

— Где ты его бросил, скотина? — потребовала я, снова бросившись в сторону Юрия и готовая выцарапать ему глаза.

— Не помню…

— На каком километре?!

— Не помню. На повороте. Кажется. Там еще съезд на поселковую трассу. В летнее время. Зимой заметено все.

Мы бросились в указанном направлении.

Все высыпали на улицу, начали прочесывать каждый метр.

Мороз крепчал. Мы искали всюду.

Я старалась не думать, что где-то здесь, в снегу, на морозе лежал раненый Марсель. Старалась абстрагироваться от этой мысли, потому что она была чудовищной, пугала. Я не хотела его потерять. Не могла его потерять!

Но чем больше времени мы искали, тем сильнее на меня накатывала истерика и паника. Вдруг мы его никогда не найдем? Вдруг он уже умер? Замерз…

Я заплакала. Слезы обожгли щеки.

— Ульяна, отведи Ленку в машину! — скомандовал ее муж. — Там термос с теплым чаем, напои ее.

— Я не замерзла. Все хорошо! — ответила я.

Но зубы уже стучали от мороза, ноги сводило в коленях, а еще страшно сильно хотелось писать. Однако я не могла просто так бросить все и вернуться к машине, залезть в салон и сидеть, попивать горячий, сладкий чаек!

— Нет, я не могу! Я пойду!

— Лена, мы уже несколько часов ищем Марселя. Ты задубела, лицо красное! Устала же, из сил выбилась…

Честно говоря, я едва на ногах стояла, ведь прочесывали мы обочину, утопая по колено в снегу. Но Ульяна, думаю, выглядела ничуть не лучше меня.

Тоже с красным лицом, нос вообще стал, как помидор переспелый.

— Не спорь! Как доктор тебе говорю! Беременности навредить хочешь, дуреха? — ругнулся Андрей. — Все, марш в машину.

— Последняя минутка! Клянусь…

Родители тоже уговаривали меня вернуться, отец уже тянул меня в машину, как вдруг мое сердце забилось в груди быстро-быстро, а взгляд сам дернулся влево. На обочине дороги, из-под снега выглядывал крошечный коричневый кусочек одежды или обуви.

— Он там! Там… Я знаю, что это он! Скорее сюда! Всю сюда!

Я была готова рыбкой выскользнуть из рук родителей и броситься разгребать снег руками. Но меня опередили и вытащили из сугроба Марселя, бледного, как смерть.

— Разойдитесь! — скомандовал Платонов. — Я врач!

Он склонился над Марселем, а я в этот момент начала горячо и искренне молиться, чтобы Кречетов оказался жив. Я бы что угодно отдала, лишь бы он жив оказался.

— Пульс есть! — выкрикнул Платонов. — Но слабый! Надо в больницу. Лучше сразу в травматологию. У него, кажется, нога сломана и ребра. Без рентгена сказать сложно. Но он здесь лежит с ночи, а значит, могут быть осложнения. Нельзя терять ни минуты!

* * *

Я совсем выбилась из сил, когда мы приехали в больницу, даже пальцем пошевелить не могла, чтобы стянуть шапку. Все тело ломило, особенно поясницу, а пальцы мелко и часто дрожали. Рядом со мной суетилась мама, папа бегал и ругался, что ни один автомат не давал горячий чай, а выплевывал только дрянной кофе, который мне нельзя было пить из-за беременности.

— Надо горячее питье! Мать, ты следи за Леной, а я сгоняю в кафе напротив. Должны же там наливать горячий чай! — засуетился отец.

— Лишь бы все обошлось! — повторила я в очередной раз.

Мама села рядом, обняла меня.

— Ну?

— Что ну? — спросила я, шмыгая носом.

— Он папаша?

Было глупо сейчас все отрицать, я подтвердила кивком и коротким:

— Он.

— Заочно познакомились, — вздохнула мама. — А ты не трясись так. Успокойся! Еще скинуть малышку не хватало. Мы в больнице, теперь дело за врачами. Остается только одно — ждать!

— Я не могу больше ждать! — заплакала я.

— Ну-ну, все будет хорошо… Все будет хорошо, — обняла меня мама. — Давай, девочка, соберись. Ради малышки! Отвлекись на что-то. Вот, звонит тебе кто-то! Без перерыва. Ответь… Вдруг важное что-то?

Из-за слез цифры номера расплывались перед глазами. Я едва разглядела кнопку, чтобы ответить, и провела по экрану пальцем.

— Алло?

Звонил отец Марселя.

Судя по встревоженному голосу, миллиардер лично посетил Лютиково и был в шоке от услышанного.

Он хотел знать, где находится его сын, и мне не оставалось ничего другого, кроме как сообщить ему адрес больницы…

Глава 37

Глава 37

Марсель

— Долетался ты…

Узнаю голос друга. Андрей Платонов.

Но в ответ не могу издать ни звука. Горло словно сковано. Перед глазами чернота. Пытаюсь встать.

— Не дергайся, — на грудь ложится ладонь.

Возникает давление, ощущения немного болезненные, дыхание изо рта вырывается с громкими хрипами.

— Если слышишь меня, пошевели кончиками пальцев левой руки.

Исполняю просьбу.

— Отлично. Помнишь, как тебя зовут. Сколько тебе лет?

Снова шевелю кончиками пальцев.

— Теперь представь, что кое-кто скажет: Шатохиной тебе не видать, как своих ушей без зеркала!

ЧТО?! Что он такое несет? Складываю нехитрый знак, показав средний палец.

— Отлично! Живой! Поздравляю. Говорить не пытайся, ты у нас временно безголосый. Будешь находиться на лечении. Сейчас медсестра даст тебе лекарства, и баиньки.

Я с трудом шевелю губами.

— Говорю же, не напрягайся! — возмущается друг. — Тебя сбили и оставили помирать. В снегу. Сложный перелом ноги и оскольчатый перелом ребра. Ко всему прочему, ты едва не заработал себе обморожение, так что можно сказать, я вытаскивал тебя с того света вот этим золотыми руками, цены которым нет!

Уверен, в этот момент Андрей влюбленным взглядом посмотрел на свои руки.

— Персонал реанимации трясся над тобой, словно в этом мире заново родился младенец Иисус и срочно нужно его спасти, да простят мне эту шуточку. Сейчас от тебя требуется только одно — лежать, открывать рот, принимать все, что дают, безропотно и без стремления все ускорить и вскочить раньше времени. Все ясно? Если ясно, снова давай пальчиками…