прожить достаточно долго, чтобы увидеть, как я обретаю мудрость. Я не должен был срываться. Но он… Перед тем, как все это началось, когда он впервые узнал о миссии и о том, что ее возглавлю я, он обозвал меня глупым сопляком и отказался сопровождать. На него, конечно, надавили, и, в конце концов, он согласился, но я изо всех сил пытался быть выше его оскорблений, пытался стать хорошим командиром. Ему. Всем им. Нести ответственность за тех, кто старше, нелегко. Еще труднее руководить ими. Я пытаюсь стать лучше, но я… ошибаюсь.

«Ты молод», – подумала Алдари, но вслух ничего не сказала. Он был ненамного старше ее, и себя она тоже не считала способной командовать людьми. Достаточно того, что она чувствует у себя на плечах бремя тягот своего народа и что сейчас она не дома и не может полностью разделить с ним его судьбу.

– А что, если сегодня ночью кто-нибудь испортит планеры? – спросила она.

– Я слежу за ними.

Хок кивнул в сторону планеров – их было видно с места, где они сидели. Может, он и сел здесь из-за планеров, а не из-за желания уютно расположиться рядом с ней.

– Вы доверяете мне, Алдари? – взглянул он ей в глаза.

– Больше, чем следовало бы, – призналась она.

Хок снова поднял руку к ее лицу, но опустил, будто признавая, что поцелуй, который у них почти случился, стал бы ошибкой.

– Я говорил серьезно и повторю. Если ваш… жених не придет вам на помощь, поможем мы. Даже если он пошлет войска, мы тоже пошлем. После всего того, что вы для нас сделали, мы вам обязаны. Я позабочусь, чтобы это произошло, независимо от исхода нашей миссии.

– Спасибо, – мягко произнесла она.

Тронутая, Алдари склонила голову ему на плечо. Жаль, что этого недостаточно. У Хока было всего пара десятков человек, и все они были преданы, скорее, Сетвику, а не ему. Все, что она могла сделать, это надеяться вернуться домой не слишком поздно. Мысль о том, что по возвращении домой она обнаружит, что ее семья мертва, а талдарский император объявил Делантрию частью своих владений, пугала ее не меньше, чем угроза, исходившая от Искаженных.

Глава 32

Большую часть ночи Алдари просидела на жесткой земле, без сна, опершись спиной на ящик. Тели закончила петь, получила несколько комплиментов от эльфов и снова вернулась в свой уголок. Алдари не думала, что она сможет задремать, но когда кто-то коснулся ее плеча, она вздрогнула и проснулась.

– Нам пора, – перед ней присел Хок. – Барьер вот-вот рухнет.

Тели, дремавшая рядом с Алдари, вскочила на ноги и схватила рюкзак и булаву. Хок указал на одну из физер. Теперь она не только постоянно вспыхивала, но и свечение стало более тусклым. Сократилась и площадь под защитой барьера, потому что Искаженные подошли ближе и теперь находились всего в двадцати футах от них.

Вокруг все еще было темно, и взлетать на планерах было небезопасно, но выбора у них не было.

– Я готова, – выдавила Алдари, поморщившись от дрожи в голосе.

– Летим вы, я, трое ученых и трое наемников. Молодого ученого оставляем с Мевлетом и остальными наемниками. – Хок понизил голос. – Я следил за планерами и еще раз все проверил. Порезов и ослабленных соединений нет.

Алдари подумала, как он мог следить и проверять их в темноте, но заставила себя кивнуть. Времени, похоже, у них было немного.

– А как же Тели?

Он перечислил восемь человек – по одному человеку на планер, и ее среди них не было. Алдари не оставит ее здесь.

– Да, – Тели схватила мотки веревки, которые приготовила накануне. – А как же Тели?

– Как вы думаете, планеры выдержат вас двоих? Вы легче наемников, и я надеюсь, что это сработает.

Голос Хока подрагивал, что означало, что он, может, и надеется, но не уверен в этом.

Алдари тоже сомневалась. Знаний, чтобы делать какие-то предложения или замечания по строительству, ей хватило, но она понимала, что она всего лишь экономист, а не инженер. Да и строили планеры не из самых идеальных материалов.

– Наверное, мы просто приземлимся немного быстрее. – Алдари попыталась подавить дрожь в голосе, чтобы показать, что не боится. – Все в порядке.

На другую сторону каньона планеры не перенесли бы их ни при каких обстоятельствах. Им надо всего лишь пролететь над головами Искаженных и приземлиться в паре миль вверх по каньону.

– Если твой планер снизится быстрее моего, то я тоже отпущу свой и спрыгну. Особенно если там есть Искаженные. Надеюсь, это застанет их врасплох и мы получим несколько необходимых минут, чтобы опередить их. Вы с учеными побежите к руинам – они знают дорогу. Так мы выиграем время, чтобы решить головоломку и попасть внутрь. – Хок коснулся ножен меча.

– А что будет, если в лаборатории окажется еще больше головоломок, а значит, больше ловушек?

Пока Алдари говорила, Хок вел ее к одному из планеров.

Она коснулась ремня у себя на талии, проверяя, что нож и жезл на месте, хотя, возможно, было бы лучше оставить артефакт, особенно если он привлекает Искаженных. Но даже при этой мысли она не могла представить себе, что бросит что-то столь ценное, и закрепила его получше, чтобы не потерять, когда они будут прыгать со скалы.

– Все может быть, – мрачно ответил Хок, указывая ей и Тели на планер, который придерживал для них один из наемников. – Вы должны сделать все возможное. Я очень надеюсь, что, как только вы окажетесь внутри, замок-головоломка вернется в исходное положение и Искаженные не смогут последовать за вами. Мы постараемся вас догнать, но если не сможем, вам придется… быть очень осторожными. Пожалуйста, – он не отрывал от нее взгляда, – оставайтесь в безопасности и постарайтесь сделать все, что можно, чтобы покончить с Искаженными. Вашим проводником будет Сиадра.

– Понятно.

Желание поцеловать его вернулось, но не из романтических соображений, а на удачу. Она боялась, что он пожертвует собой ради миссии, чтобы она и остальные смогли попасть внутрь, если это будет необходимо. Вдруг она больше никогда его не увидит?

Возможно, это было неразумно, но Алдари схватила его за руку и склонилась к нему, намереваясь поцеловать в щеку. Но в этот момент Хок повернулся лицом к ней, и их губы встретились.

Сначала он застыл от удивления, и она тоже, наслаждаясь теплом и притяжением его губ – его теплом. Она думала, что он отстранится и скажет, что на это нет времени. А он положил руку